— Имя, фамилия, год рождения?

— Владимиг Ульянов-Ленин! Год гождения не помню. — Ну потому что действительно не помню. — Место гождения — гогод Симбигск.

Первый мент все это добросовестно записывает, без тени удивления.

— Ты, клоун! — говорит второй мент и подходит ко мне. — Из какой психушки сбежал?

— Пгоклятый жандагм! — говорю ему. — Я не клоун! Я дух вождя мигового пголетагиата! Явился в этот миг, чтобы навести погядок!

Он меня резко хватает за подбородок, за бородку, точнее, поднимает мне голову и ладонью начинает тереть мою щеку — видно, думает, что я в гриме. Но ничего у него не получается — я-то не в гриме, я с натуральным ленинским лицом. Тогда он возвращается к столу и что-то говорит на ухо второму. Второй берет телефонную трубку, звонит куда-то, и вскоре открывается дверь, заходят два мента и уводят меня.

Приводят на второй этаж к фотографу тамошнему, и тот меня фотографирует — натурально, как в детективах: фас и профиль. Ну, я, конечно, позирую, ленинский прищур изображаю, взгляд в будущее — и у меня вроде получается. Затем меня уводят и запирают в одиночную камеру. Даже не камера, а просто закуток с решетчатой дверью, сваренной из толстой арматуры и покрашенной в черный цвет.

Запирают меня, значит, и уходят. А мне того и надо. Я концентрируюсь… Не знаю, в общем, как это объяснить, но я заранее знал, что у меня все получится. Концентрируюсь, выбираю квадрат в решетке побольше, просовываю туда обе ладони. А там ячейка как раз чтоб две руки влезли, не больше. Я мысленно напрягаюсь, голова становится тоньше и пролезает вслед за ладонями. И вот я через эту клетку просовываю все тело вместе с одеждой, вместе с мобильником в кармане. На середине, где-то в районе поясницы, меня перевешивает вниз, но я руками цепляюсь за прутья клетки и бодро вытягиваю себя наружу.

И… повисаю на ботинках. Потому что ботики, которые мне Ник дал вместе с одеждой, наполовину кроссовки, наполовину штиблеты, в дырку никак не лезут. Вот на это я не рассчитывал, честно говоря. Поэтому я дергаюсь, извиваюсь и вылезаю из ботинок. Они падают на пол, а я встаю, отряхиваюсь, принимаю свой нормальный ленинский облик, сажусь на корточки и пытаюсь ботинки достать. То есть просовываю руку через решетку и начинаю их тянуть на себя. А они не лезут.

В общем, мучился я с ними долго, очень не хотелось ботинки оставлять — были бы мои, еще ладно, ботинки-то чужие. К тому же это улики. Наконец поднимаю глаза и вижу, что у самого потолка над решетчатой дверью — здоровенная щель. И чего я мучился, чего туда сразу не посмотрел? Забираюсь в носках на решетку, просовываю руку через эту щель, отращиваю ее до пола, хватаю ботинок — раз — вынул. И второй — раз — вынул. Надеваю их, еще раз отряхиваюсь и думаю — чего теперь делать? Первым делом меняю лицо. На что я его сменил — не знаю и, наверно, уже никогда не узнаю. Постарался сделать поприличнее и посолиднее. В смысле — брови погуще, подбородок потолще, щеки пожирнее, росту повыше, все такое. Но поскольку зеркала нет — как получилось, не знаю. И иду в таком виде по коридору, заглядывая во все комнаты. Мне же надо Габриэлыча найти с Амвросием, проинструктировать их, чтобы они все отрицали.

В комнаты я заглядывал аккуратно. В смысле хитро. Не так, чтобы в каждую дверь ломиться — “драсьте!” — нет. Я вырастил себе на мизинце глазик маленький. Почему-то как раз это мне удалось с первой попытки и без проблем. Просто представил, что на мизинце у меня маленький глазик, — и сделал. И этот мизинец я прикладывал к замочной скважине и смотрел, чего там делается. Единственное плохо — не удалось мне его как следует с остальными глазами синхронизировать, поэтому когда я включал обзор мизинца, то отключался правый глаз. И тогда такая общая картинка получалась, что просто ужас, видно, мозг пытался стерео по привычке достроить, но какое тут стерео, когда у тебя один глаз на голове, а второй в замочной скважине?

Но если закрыть оба глаза и смотреть только мизинцем — то ничего, нормально. Изображение поганое, мутное, но разобрать можно. Главное — не поцарапать глазик, пока в замочную скважину просовываешь. Глаз — штука тонкая, нежная.

В общем, иду я по коридору и заглядываю в каждую камеру, потому что у меня такое ощущение, что Габриэлыч с Амвросием где-то тут должны быть. В одну дверь сунулся — темнота, что-то типа хранилища бумажного. В другую дверь — никого, свет выключен, стол стоит пустой, на нем компьютер и шкаф рядом, набитый карточками.

Тут я неожиданно выхожу на лестничную площадку, а там курят мент и дама в штатском, но деловая.

— Мужчина, вы что ищете? — поворачивается она строго.

— Да я по поводу загранпаспорта, — начинаю бурчать экспромтом. — У меня старый кончился, а мне продлить надо. Понимаете, мне в командировку лететь через неделю, в Австралию, а оказалось, что паспорт…

— Мужчина, это вообще не здесь! — говорит дама таким возмущенным тоном, словно я попросил одолжить на недельку ее паспорт. — Это во дворе паспортный стол! Следующее здание! Только он закрыт уже! Кто вас вообще сюда пустил?

— Как закрыт? — изображаю удивление. — А мне сказали, что до шести работает?!

— Нет, ну нормально, да?! — Женщина нервно стряхивает пепел и поворачивается к менту. — Вот люди пошли! — Поворачивается ко мне и кричит: — Мужчина, а времени сейчас сколько?! Вы на часы гляньте!!!

— Сколько?!! — кричу я.

— Времени — половина восьмого!!! И кто вам сказал, что до шести?!! До четырех!!! Короткий день сегодня!!!

— А что же мне делать?!! — кричу я ей. — Мне же в Австралию!!!

— А вот это уже ваши проблемы!!! — Женщина срывается на визг. — Какие ко мне претензии?!!

— К вам никаких претензий!!! — кричу. — Просто так бы и сказали бы, что короткий день!!! А я-то думал — до шести!!! Расчет оказался верным, тут уже в беседу вступает мент.

— Какие к нам претензии?!! — орет он басом. — Я не знаю, кто вам там чего сказал!!!

— Да никаких к вам претензий!!! — ору. — Я же спрашиваю просто!!!

Тут на лестнице появляется на шум еще один мент, я смотрю на него — а это один из тех двоих, что в кабинете сидел. Ну, который за столом писал. Все, думаю, попался. Доорался. Дошумелся. Сейчас опять в камеру запрут, опять мне сбегать оттуда, опять ботинки вызволять… Может, их перед камерой скинуть незаметно?