Доходные дома, большинство из которых когда-то были элегантными строениями, украшенными статуями, стояли вокруг, в некоторых окнах мелькали замаскированные огни. Улица была пустой, не считая нескольких велотакси и одной-двух телег, запряженных лошадьми. Во время поездки от Монмартра по запутанным улицам Майкл и Габи видели много немецких солдат, фланировавших по бульварам буйными группами или сидевших в кафе на тротуарах, как подвыпившие лорды. Они видели также несколько военных транспортных грузовиков и бронемашин, деловито, неторопливо двигавшихся по булыжным мостовым. Но в своем новом облике Майкл и Габи не привлекли ничьего внимания. На Майкле были заплатанные штаны, синяя рубашка, видавший виды темно-коричневый парусиновый плащ; на ногах у него были поношенные черные ботинки, а на голове коричневая кепка. На Габи были черные брюки, желтая блузка и мешковатый серый свитер, под которым прятался "Люгер". У них была внешность обычных заполнявших Париж горожан, главной заботой которых теперь было скорее добыча пропитания, а не установление европейской моды.

Майкл мгновение-другое смотрел на нее, потом сел на велосипед и поехал за ней среди старых и печальных каменных красот. Он видел, что многие статуи разбиты. Кое-какие из них отсутствовали - видимо, были выломаны из своих пьедесталов и украдены, вероятно, чтобы украшать нацистские жилища. Майкл с ровной скоростью крутил педали. Мимо проехал в противоположном направлении экипаж, копыта лошади цокали по мостовой. Майкл подъехал к указателю с надписью "Рю Тоба" и повернул велосипед вправо.

Дома здесь были построены тесно, огней было мало. Этот район, некогда преуспевающий, теперь имел вид разрушающегося и разваливающегося. Некоторые оконные стекла были разбиты и склеены бумажными полосками, и много резной кладки обрушилось или было снято. Майклу пришло на ум сравнение с ногами балерины, распухшими, с проступающими венами. Безголовые статуи стояли в центре фонтана, заполненного вместо воды мусором и старыми газетами. С каменной стены бросалась в глаза нацистская свастика и слова "ДЕЙЧЛАНД ЗИТТ АН АЛЛЕН ФРОНТЕН" - "Германия победоносна на всех фронтах". Скоро увидим, подумал Майкл, проезжая мимо.

Он знал эту улицу, хорошо изучил ее по карте. Справа сейчас приближалось серое здание, некогда величественное, с разбитыми каменными ступенями, поднимавшимися от тротуара. Это здание он тоже теперь хорошо знал. Продолжая крутить педали, он быстро глянул вверх. На втором этаже в угловом окне сквозь занавески пробивался свет. Квартира номер восемь. В этой комнате жил Адам. И Майкл не стал смотреть туда, потому что также помнил про серый дом напротив, где гестапо пристроило своих наблюдателей. Прохожих на улице не было, а Габи замедленно крутила педали впереди, поджидая, когда он ее догонит. Проезжая мимо дома Адама, Майкл ощущал, что за ним наблюдают. Возможно, с крыши дома напротив. Возможно, из темневшего окна. Это была ловушка для мышей, подумал Майкл. Адам здесь был сыром, а коты облизывали свои усы.

Он перестал крутить педали и повел велосипед за руль через растрескавшуюся мостовую. Боковым зрением увидел слева вспышку огня. Кто-то, стоя в дверях, подносил к сигарете зажженную спичку. Спичка погасла, показалась струйка дыма. Мяу, подумал Майкл. Он продолжал идти, опустив голову, и справа увидел приближавшийся переулок. Он направил велосипед в его сторону, свернул в него, проехал на велосипеде футов двадцать и остановился. Он прислонил "Пежо" к стене из серого кирпича и пошел назад по переулку до въезда в него с Рю Тоба, потом, присев на корточки за несколькими мусорными бачками, стал всматриваться через улицу в тот дверной проем, где стоял человек из гестапо, куривший сигарету. Крошечная красная точка вспыхивала и угасала в ночи. Майкл видел мужчину, одетого в темный плащ и шляпу, силуэт которого рисовался слабым голубым мерцанием. Медленно протянулись семь или восемь минут. Внимание Майкла привлекла полоска света, и он глянул в окно на третьем этаже. Кто-то отодвинул черную занавеску дюйма на два-три; занавеска была отодвинута только на несколько секунд, потом опять вернулась на место, и свет исчез.

Майкл сообразил, что несколько людей гестапо держали квартиру Адама под наблюдением круглые сутки. С этого наблюдательного поста на третьем этаже они просматривали насквозь всю Рю Тоба и могли видеть каждого входящего или выходящего из дома Адама. Они наверное имели также в квартире Адама подслушивающие устройства, и все его телефонные разговоры записывались. Итак, связной должен передать записку Адаму где-то на его пути на работу; но как это возможно, если гестапо ходит за ним по пятам?

Майкл привстал и попятился обратно в переулок, по-прежнему наблюдая за курившим сигарету. Человек его не видел; его взгляд прохаживался взад и вперед вдоль улицы с рассеянной, даже скучающей бдительностью. Майкл сделал еще два шага назад и тут почуял его.

Пот от испуга.

Позади него кто-то был. Кто-то очень тихий, но Майкл расслышал слабое хриплое дыхание.

И вдруг лезвие ножа ткнулось ему в позвоночник.

– Отдавай деньги, - сказал мужской голос по-французски с сильным немецким акцентом.

Вор, подумал Майкл. Подстерегающий по темным углам. У него не было кошелька, чтобы уступить, а при любой драке мусорные бачки обязательно загремят и вызовут интерес у людей гестапо. Он решил, как надо действовать, в течение секунды. Он встал в полный рост и сказал по-немецки:

– Хочешь умереть?

Наступила пауза. Затем:

– Я сказал... отдавай...
– Голос дрогнул. Вор был перепуган до смерти.

– Убери нож от моей спины, - сказал спокойно Майкл, - или через три секунды я тебя убью.

Прошла секунда. Другая. Майкл напрягся, готовый крутануться назад.

Нажим ножа на позвоночник исчез.

Он услышал, как вор побежал назад по переулку, в сторону Рю де ла Шин. Первой его мыслью было ему дать убежать, но тут в его мозгу сверкнула идея и стала раскаляться добела. Он повернулся и побежал за вором; этот человек бежал быстро, но недостаточно. Прежде чем вор добежал до Рю де ла Шин, Майкл нагнал его, ухватил за развевающийся грязный плащ и почти сбил с ног. Человек, во весь свой пять футов с двумя дюймами ростик, обернулся и с приглушенным проклятьем ударил ножом, не целясь. Кулак Майкла ударил по его запястью, выбил нож из его онемевших пальцев. Затем Майкл схватил человечка и ударил его о стену из серого кирпича.