Избранное
вернуться

Асадов Эдуард Аркадьевич
Шрифт:

РАЗНЫЕ НАТУРЫ

Да, легко живёт, наверно, тот,Кто всерьёз не любит никого.Тот, кто никому не отдаётНи души, ни сердца своего.У него — ни дружбы, ни любви,Ибо втайне безразличны все.Мчит он, как по гладкому шоссе,С равнодушным холодком в крови.И, ничьей бедой не зажжено,Сердце ровно и спокойно бьётся,А вот мне так в мире не живётся,Мне, видать, такого не дано.Вот расстанусь с другом и тоскую,Сам пишу и жду, чтоб вспомнил он.Встречу подлость — бурно протестую,Ну, буквально лезу на рожон!Мне плевать на злобную спесивость,Пусть хоть завтра вздёрнут на суку!Не могу терпеть несправедливостьИ смотреть на подлость не могу!Видимо, и в прошлом, и теперьДал мне бог привязчивое сердце,И для дружбы я не то что дверцу,А вовсю распахиваю дверь!Впрочем, дружба — ладно. Чаще проще:Где-нибудь на отдыхе поройСвёл знакомство на прогулке в рощеС доброю компанией живой.Встретились и раз, и пять, и восемь,Подружились, мыслями зажглись,Но уже трубит разлуку осень,Что поделать? Жизнь — ведь это жизнь!Люди разлетелись. И друг друга,Может, и не будут вспоминать.Только мне разлука — злая вьюга,Не терплю ни рвать, ни забывать.А порой, глядишь, и так случится:В поезде соседи по вагонуЕдут. И покуда поезд мчится,Все в купе успели подружитьсяПо дорожно-доброму закону.А закон тот вечно обостряетЧувства теплоты и доброты.И уже знаком со всеми ты,И тебя все превосходно знают.Поверяют искренно и тихоВорох тайн соседям, как друзьям.И за чаем или кружкой пиваЧуть не душу делят пополам.И по тем же взбалмошным законам(Так порой устроен человек) —Не успели выйти из вагона,Как друг друга в городских трезвонахПозабыли чуть ли не на век!Вот и мне бы жить позабывая,Сколько раз ведь получал урок!Я ж, как прежде, к людям прикипаюИ сижу, и глупо ожидаюКем-нибудь обещанный звонок.А любви безжалостные муки?!Ведь сказать по правде, сколько разЛгали мне слова и лгали руки.Лгали взгляды преданнейших глаз!Кажется, и понял, и измерилМного душ и множество дорог,Всё равно: при лжи не лицемерилИ, подчас, по-идиотски верилИ привыкнуть к лжи никак не мог.Не хвалю себя и не ругаю,Только быть другим не научусь.Всё равно, встречаясь, — доверяю,Всё равно душою прикипаюИ ужасно трудно расстаюсь!..Ну, а если б маг или святойВдруг сказал мне: — Хочешь превращуВ существо с удачливой душой,Сытой и бесстрастно-ледяной? —Я сказал бы тихо:— Не хочу…1993 г.

СКОЛЬКО ЛЕТ МЫ НЕ ВИДЕЛИСЬ С ВАМИ

Сколько лет мы не виделись с вами —Даже страшно уже считать!Как в упряжке с лихими конями,Прогремели года бубенцами,И попробуй теперь догнать!Ах, как мчались они сквозь вьюги!Как нам веру и память жгли!Но забыть-то мы друг о друге,Что б там ни было, не смогли!Впрочем, если б и захотели,Как там, может быть, ни смешно,Всё равно бы ведь не сумели,Не сумели бы всё равно!Чувства — страшная это сила!И каким бы ветрам ни выть,Слишком много у нас их было,Чтоб хоть что-нибудь изменить.Жизнь не вечно горит жар-птицей.И, признаться, что, хмуря бровь,Нам случалось не раз сразиться,Огорчаться и вновь мириться,И восторгами вспыхнуть вновь.Всё же, как бы жизнь ни штормила,Только искренность наших фраз,Честность чувства и правды силуНам ни разу не нужно былоПроверять, ну хотя бы раз.Никаких-то мы тайн не держали,И, теплом согревая речь,Друг о друге всегда мы зналиКаждый шаг или вздох. Едва лиНе от детства до наших встреч.У людей есть любые чудачества,Качеств множество у людей.Но прадивость — вот это качествоБыло, кажется, всех важней!Звёзды с вьюгой, кружась, колышатся,Бьёт за стенкой двенадцать раз…Как живётся вам? Как вам дышится?Что на сердце сейчас у вас?То ли радостью новой мучитесь,То ль мечтаете в тишине?Ну, а что, если вдруг соскучитесь,Вот припомните и соскучитесьНе о ком-то, а обо мне?..Может, скрыть эту муку, ставшуюСладкой тайной? Да вот беда —Всё равно вы с душою вашею,А тем паче с глазами вашимиНе слукавите никогда…Ах, как трудно мы воздвигаемЗамки праздника своего!И как просто вдруг разрушаемИ при этом не понимаем,Что творим мы и для чего?!Впрочем, как бы там жизнь ни била,Только время не двинешь вспять.И всё то, что для нас светилоИ действительным счастьем было,Никому уже не отнять!Были праздники. Были грозы.Шутки. Дятел в лесной тиши,И упрёки, и ваши слёзы,И ошибки моей души…Искры счастья не брызжут долго.Рвали сердце мне в злой борьбе.Я считал, что я — рыцарь долгаИ в другой прозвенел судьбе…Но расплата придёт, конечно,Если мозг твой — тупей стены.Был я предан бесчеловечно,Так что помните, знайте вечно:Вы стократно отомщены!А за горечь иль даже муки,Что принёс я вам, может быть,Сквозь года и дымы разлукиЯ вам тихо целую рукиИ почти что молю простить!И когда б синекрылый ветерМой привет вдруг до вас донёс,То в прозрачной его каретеЯ послал бы вам строки этиВместе с ворохом свежих роз!В мире светлое есть и скверное.Только знаю я сквозь года:Наших встреч красота безмернаяМногим людям уже, наверное,И не выпадет никогда!25 января 1997 г.

ДРЕВНЕЕ СВИДАНИЕ

В далёкую эру родной земли,Когда наши древние прародителиХодили в нарядах пещерных жителей,То дальше инстинктов они не шли,А мир красотой полыхал такою,Что было немыслимо совместитьДикое варварство с красотою,Кто-то должен был победить.И вот, когда буйствовала веснаИ в небо взвивалась заря крылатая,К берегу тихо пришла она —Статная, смуглая и косматая.И так клокотала земля вокругВ щебете, в радостной невесомости,Что дева склонилась к воде и вдругСмутилась собственной обнажённости.Шкуру медвежью с плеча сняла,Кроила, мучилась, примеряла,Тут припустила, там забрала,Надела, взглянула и замерла:Ну, словно бы сразу другою стала!Волосы взбила густой волной,На шею повесила, как игрушку,Большую радужную ракушкуИ чисто умылась в воде речной.И тут, волосат и могуч, как лев,Парень шагнул из глуши зелёной,Увидел подругу и, онемев,Даже зажмурился, потрясённый.Она же, взглянув на него несмело,Не рявкнула весело в тишинеИ даже не треснула по спине,А, нежно потупившись, покраснела…Что-то неясное совершалось…Он мозг неподатливый напрягал,Затылок поскребывал и не знал,Что это женственность зарождалась!Но вот в ослепительном озареньеОн быстро вскарабкался на курган,Сорвал золотой, как рассвет, тюльпанИ положил на её колени.И, что-то теряя привычно-злое,Не бросился к ней без тепла сердец,Как сделали б дед его и отец,А мягко погладил её рукою.Затем, что-то ласковое ворча,Впервые не дик и совсем не груб,Коснулся губами её плечаИ в изумленье раскрытых губ…Она поражённо взволновалась,Заплакала, радостно засмеялась,Прижалась к нему и не знала, смеясь,Что это на свете любовь родилась!1974 г.

ИВАНАМ НЕ ПОМНЯЩИМ РОДСТВА

Не могу никак уместить в голове,Понимаю и всё-таки не понимаю:Чтоб в сране моей, в нашей столице, в МосквеИздевались над праздником Первое мая!Дозволяется праздновать всё почём зряВплоть до сборищ нудистов и проституции,Праздник батьки Махно, день рожденья царя,Но ни слова о празднике ОктябряИ ни звука отныне о революции!Если ж что-то и можно порой сказать,То никак не иначе, чем злое-злое,Оболванить без жалости всё былоеИ как можно глумливее оплевать.И хотелось бы всем нашим крикунам,Что державу напористо разрушали,Лезли в драку, шумели, митинговали,И сказать, и спросить: — Хорошо ли вам?Но не тех, разумеется, нет, не тех,Кто шаманил в парламентах год за годом.Те давно нахватали за счёт народа,А всех тех, кто подталкивал их успех.Пусть не всё было правильно в революции,Пусть, ломая, крушили порой не то,И, случалось, победы бывали куцые,Только кто здесь виновен? Ответьте: кто?Ваши бабки двужильные? Ваши деды?От земли, от корыта ли, от станков?Что за светлую долю, за стяг победыНе щадили в сраженьях своих голов?Так ужель они впрямь ничего не стоили:И Магниток с Запсибом не возвели,Днепрогэсов с Турксибами не построили,Не вздымали воздушные корабли?!То, что рядом, что с нами и что над нами,Всё большое и малое в том пути,Разве создано было не их руками?Зажжено и согрето не их сердцами?Так куда же от этого нам уйти?!Пусть потом их и предали, и обмерилиТе, кто правили судьбами их в Кремле.Но они-то ведь жили и свято верилиВ справедливость и правду на всей земле!И вернутся к вам гены их, не вернутся ли,Не глумитесь, не трогайте их сердца!Знайте: были солдаты у революцииИ чисты, и бесхитростны до конца!Так зачем опускаться нам и к чемуНиже самого глупого разумения?И отдать просто-напросто на съедениеВсё родное буквально же хоть кому.Тех, кто рвутся отчаянно за границу,Пусть обидно, но можно ещё понять:Плюнуть здесь, чтобы там потом прислужиться.Ну а вам-то зачем над собой глумитьсяИ своё же без жалости принижать?Всё святое топча и швыряя в прах,Вы любою идейкой, как флагом, машете,Что ж вы пляшете, дьяволы, на костях,На отцовских костях ведь сегодня пляшете!Впрочем, стоп! Ни к чему этот стон сейчас!Только знайте, что всё может повториться,И над вами сыны где-то в трудный часТоже могут безжалостно поглумиться.И от вас научившись хватать права,Будут вас же о прошлое стукать лбами.Ведь Иваны не помнящие родстваНикому ни на грош не нужны и сами!И не надо, не рвитесь с судами скорыми,ставя жертв и виновников в общий ряд.Это ж проще всего — всё громить подряд,Объявив себя мудрыми прокурорами!Спорьте честно во имя идей святых,Но в истории бережно разберитесьИ трагической доле отцов своихИ суровой судьбе матерей своихС превеликим почтением поклонитесь!16-18 ноября 1991 г. Переделкино

ЧУДАЧКА

Одни называют её «чудачкой»И пальцем на лоб — за спиной, тайком.Другие — «принцессою» и «гордячкой».А третьи просто — «синим чулком».Птицы и те попарно летают,Душа стремится к душе живой.Ребята подруг из кино провожают,А эта одна убегает домой.Зимы и весны цепочкой пёстройМчатся, бегут за звеном звено…Подруги, порой невзрачные просто,Смотришь, замуж вышли давно.Вокруг твердят ей: — Пора решаться,Мужчины не будут ведь ждать, учти!Недолго и в девах вот так остаться!Дело-то катится к тридцати…Неужто не нравился даже никто? —Посмотрит мечтательными глазами:— Нравиться — нравились. Ну и что? —И удивлённо пожмёт плечами.Какой же любви она ждёт, какой?Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!Красивой-красивой! Большой-большой!А если я в жизни не встречу такой,Тогда мне совсем никакой не надо!»1964 г.

КОГДА ПОРОЙ ВЛЮБЛЯЕТСЯ ПОЭТ…

Когда порой влюбляется поэт,Он в рамки общих мерок не вмещается,Не потому, что он избранник, нет,А потому, что в золото и светДуша его тогда переплавляется.Кто были те, кто волновал поэта?Как пролетали ночи их и дни?Не в этом суть, да и неважно это.Всё дело в том, что вызвали они!Пускай горды, хитры или жеманны, —Он не был зря, сладчайший этот плен.Вот две души, две женщины, две Анны,Две красоты — Оленина и Керн.Одна строга и холодно-небрежна.Отказ в руке. И судьбы разошлись.Но он страдал, и строки родились:«Я вас любил безмолвно, безнадёжно».Была другая лёгкой, как лоза,И жажда, и хмельное утоленье.Он счастлив был. И вспыхнула грозаЛюбви: «Я помню чудное мгновенье».Две Анны. Два отбушевавших лета.Что нам сейчас их святость иль грехи?!И всё-таки спасибо им за этоСвятое вдохновение поэта,За пламя, воплощённое в стихи!На всей планете и во все векаПоэты тосковали и любили.И сколько раз прекрасная рукаИ ветер счастья даже вполглоткаИх к песенным вершинам возносили!А если песни были не о них,А о мечтах или родном приволье,То всё равно в них каждый звук и стихДышали этим счастьем или болью.Ведь если вдруг бесстрастна голова,Где взять поэту буревые силы?И как найти звенящие слова,Коль спит душа и сердце отлюбило?!И к чёрту разговоры про грехи.Тут речь о вспышках праздничного света.Да здравствуют влюблённые поэты!Да здравствуют прекрасные стихи!1972 г.

ПЕСНЯ-ТОСТ

Парень живёт на шестом этаже.Парень с работы вернулся уже,Курит и книгу листает.А на четвёртом — девчонка живёт,Моет окошко и песни поёт,Всё понежней выбирает.Но парень один — это парень, и всё.Девчонка одна — девчонка, и всё.Обычные, неокрыленные.А стоит им встретиться — счастье в глазах,А вместе они — это радость и страх,А вместе они — влюблённые!«Влюблённый» не слово — фанфарный сигнал,Весеннего счастья воззвание!Поднимем же в праздник свой первый бокалЗа это красивое звание!Месяцы пёстрой цепочкой бегут,Птицы поют, и метели метут,А встречи всё так же сердечны.Но, как ни высок душевный накал,Какие слова бы он ей ни шептал,Влюблённый — ведь это не вечно!Влюблённый — это влюблённый, и всё.Подруга его — подруга, и всё.Немало влюблённых в округе.Когда же влюблённые рядом всегда,Когда пополам и успех, и беда,То это уже супруги!«Супруги» — тут всё: и влюблённости пыл,И зрелость, и радость познания.Мой тост — за супругов! За тех, кто вступилНавек в это славное звание!Время идёт. И супруги, любя,Тихо живут в основном для себя.Но вроде не те уже взоры.Ведь жить для себя — это годы терять,Жить для себя — пустоцветами стать,Всё чаще вступая в раздоры.Муж — это муж, и не больше того.Жена есть жена, и не больше того.Не больше того и не краше.Но вдруг с появленьем смешного птенцаОни превращаются в мать и отца,В добрых родителей наших!И тост наш — за свет и тепло их сердец,С улыбкой и словом признанья.За звание «мать»! И за званье «отец»!Два самые высшие звания!1960 г.

ЛЮБИМ МЫ ДРУГ ДРУГА ИЛИ НЕТ?

Любим мы друг друга или нет?Кажется: какие тут сомненья?Только вот зачем, ища решенья,Нам нырять то в полночь, то в рассвет?Знать бы нам важнейший постулат:Чувства, хоть плохие, хоть блестящие,Тёплые иль яростно горящие,Всё равно: их строят и творят.Чувства можно звёздно окрылить,Если их хранить, а не тиранить.И, напротив: горько загубить,Если всеми способами ранить.Можно находить и открыватьВсё, буквально всё, что нас сближает.И, напротив: коль не доверять,Можно, как болячки ковырять,Именно всё то, что разделяет.То у нас улыбки, то терзания,То упрёков леденящий душ,То слиянье губ, и рук, и душ,То вражда почти до обожания.То блаженство опьяняет нас,То сердца мы беспощадно гложем,Осыпая ревностями фраз,Но причём ни на день, ни на часРазлучиться всё-таки не можем.Кто ж поможет разгадать секрет:Любим мы друг друга или нет?5 июня 1998 г. Москва