– Хотите забрать меня в участок? – спросил Берджис. – За что? Вы же получили записи.

– Да, теперь получил. Но вы можете мне помочь еще в одном деле. Этот ваш бывший партнер, Пол Сорел, он вернулся, и у меня возник миллион вопросов.

– Почему вы называете его моим партнером?

– Он ведь вел счета, не так ли? В те давние времена, когда вы были королем Манчестера в распространении некоего продукта…

– Да пошли вы! Я не стану отвечать на вопросы по делу, на котором ваша контора обломала зубы двенадцать лет назад.

– Не так уж давно это было. Теперь, когда вернулся Сорел, мы возобновим дело.

– Вы же не думаете, будто я знал, что это Пол? Как бы я смог узнать этого ряженого?

– Почему бы и нет? Он всегда любил переодеваться. Только сейчас он на гормональных таблетках и обзавелся сиськами. Интересно, а член он себе отчекрыжил или не успел? Может, вы в курсе?

– Да я понятия не имел, что это Пол Сорел.

– Тогда почему скрыли видеозаписи и почему стоп-кадр на его лице?

– Мы с Берни смотрели на него… на нее, черт, потому что его замели вместе с Джанком после того, как нашли тело Какстона. А что такого?

– Это один из пунктов вашего внутреннего расследования?

Берджис не ответил.

– Ладно, вы сможете все объяснить подробно, заглянув в полицейский участок.

– И как вы хотите меня туда доставить? – спросил Берджис.

– В полицейской машине, как еще? В автобус сажать не будем.

– Так я помогаю следствию или нахожусь под арестом?

– А это важно? Это ведь скорее проформа. Мне нужно, чтобы вы приехали в участок, и, будьте уверены, приедете!

– Тогда я позвоню адвокату.

– Вы, кажется, нервничаете? – поинтересовался инспектор Грин.

– Я должен быть осторожен. Если вы вдруг надумаете связать меня с Сорелом в обличье трансвестита с колумбийским паспортом, пусть адвокат напомнит вам о моих гражданских правах.

– Колумбийским? Когда я с ним разговаривал, у него был бразильский паспорт. С чего это вы называете Сорела колумбийцем?

Наступила пауза.

– Мне так сказали, – неуверенно произнес Берджис. – Во всяком случае, латинос.

– Вот ведь как странно! Разве Колумбия не то самое место, откуда появляется дурь?

– Если собираетесь вешать на меня еще и это дерьмо, я немедленно звоню своему чертову адвокату!

– Не беспокойтесь, в участке все сделаем в лучшем виде – какой-никакой адвокат для вас найдется.

Инспектор Грин сказал все, что хотел, и направился к двери, а сержант начал выпроваживать Берджи-са и Бернарда. Тереза услышала удаляющийся звук шагов по лестнице.

– Таксист знал, как тебя найти.

– Да?

Майкл держал косяк двумя пальцами, чтобы ровнее горел, и пускал кольца с нижней губы. Пепел падал в стоявшую на колене тарелку – на остатки козлятины под карри. Казалось, что Майкл не услышал ее слов, – во всяком случае, он ничего не ответил.

Сделав еще одну затяжку, он задержал дым в легких, и, когда наконец заговорил, голос его прозвучал неразборчиво.

– Как этот водила назвался?

Значит, слышал. Эстелла пыталась вспомнить имя.

– Анджит?

– Ага, тогда порядок. – Майкл выпустил облачко синеватого дыма. – Амджад. Он нормальный парень. Мы познакомились через одного из его кузенов.

У Майкла был свой, особый стиль поведения. Эстелла не могла сказать, изменился Майкл или нет, но большая часть его жизни по-прежнему проходила на улице: он явно торговал в розницу. В нем жила беззаботная наглость дилера с неуловимым налетом жестокости. Эстелле сейчас важно было понять, как Майкл вписывается в тот расклад, который сдала ей судьба, «осчастливив» ее возвращением в Манчестер.

Ничто не происходит ясно и просто, если вмешивается судьба, – она никогда не играет честно. Эстелла решила прояснить ситуацию:

– Ты впариваешь героин?

– Решительно и бесповоротно – нет! Почему она должна ему верить?

– Но пакистанцы все так же возят его в Манчестера точно знаю. Иначе зачем было браткам расстреливать карри-хаус? Можешь узнать подробности в «Ивнинг ньюс».

– Я газет не читаю, но про ресторан Джабара знаю. Да, некоторые паки ввозят героин. Теперь Манчестеру не нужна ни мафия, ни Триада, ни независимые поставки. Золотой треугольник: Манчестер – Блэдфорд – Карачи. Паки перевозят, негры продают. А белые покупают. Полный порядок – но я тут ни при чем, и Амджад тоже.