– Уже иду, сэр. Буду на месте через пять минут.

– Что ты сделал на этот раз, новичок? – спросила Лейниер.

– Не знаю. Я изо всех сил старался держаться от всех неприятностей подальше. Вернусь, как только смогу.

– Обязательно. Нам еще нужно осуществить проверку бортовой материальной части.

Назвав коды для прерывания связи, он снова ощутил левой ладонью гладкую поверхность встроенного интерфейса. Резко оторвав руку от панели, он прервал связь, И вновь оказался в тесном помещении пилотского модуля.

Дэв прикоснулся к соответствующей кнопке на пульте ручного управления, и входной люк с шипением открылся. Высунувшись на свет божий, он протиснулся сквозь отверстие люка, подтянулся на руках, и, оказавшись снаружи, спрыгнул на платформу портального крана и уже оттуда начал спуск вниз. Кабинет капитана размещался у основания купола, сразу за складом, где хранились корпуса, тела и другие элементы страйдеров, служившие в качестве запасных частей. Разрозненные, полуспекшиеся останки носили следы боевых увечий. Их вид, наряду с легкой депрессией, которую он испытывал всякий раз, выходя из состояния полного цефлинка, вызвали у Дэва небольшую дрожь, как если бы он немного замерз. Но на этот раз включать внутренний подогрев он не стал. Оказавшись перед дверью кабинета, он прикоснулся к замку.

– Войдите! – раздался изнутри голос Алессандро.

– Вы хотели меня видеть, сэр, – сказал Дэв, переступив через порог комнаты.

В маленьком помещении не было ничего лишнего. Обстановку можно было бы назвать спартанской, если бы не голографическая картина в рамке, украшавшая одну из стен. На ней был изображен некий тропический пейзаж с широколиственными пальмами и белыми строениями, освещенными ярким южным солнцем.

– А, Камерон. – Она указала жестом на второй из двух стульев, что были в кабинете. – Проходите и присаживайтесь. Как вы устроились? Привыкаете?

– Думаю, все отлично, спасибо. Нам еще многое нужно усвоить, многому научиться. Есть вещи, с которыми нас не знакомили в базовом лагере.

Услышав это замечание, она улыбнулась.

– Такая она есть, реальность. Всегда немного выбивает из колеи.

Она замолчала, словно не знала, как выразить словами то, что собиралась сказать.

– Думаю, что самым верным будет сказать вам обо всем прямо. Вашу просьбу о повторном тестировании я отклоняю.

Он почувствовал, как его захлестнула волна ярости. Все его существо протестовало против такой несправедливости. Но он сдержался и не дал гневу воли.

Не услышав от него ни слова, Алессандро продолжила:

– Меня очень впечатлили ваши успехи во время моделирования боевых ситуаций в базовом лагере. Вы обладаете всеми данными оператора страйдера. Я помню, мистер Фишер говорил вам, что после прохождения начальной военной подготовки в базовом лагере вы сможете попробовать пройти повторное тестирование и обратиться с просьбой о переводе. Но прежнее препятствие сохраняется. Ваши показатели ОПС делают вас для флота непригодным.

– Мне представляется, другого и не могло быть.

Это было близко к истине. Просьбу о переводе он подал в тот же день, как только оказался в первом батальоне пятого полка. Но особой надежды получить то, чего хотелось бы, у него не было. Он обратился за помощью к банку данных персональной памяти. Перед его мысленным взором возникло миниатюрное окошко дисплея. На него смотрело усмехающееся высокомерное лицо Кастельяно. «Да за тебя здесь никто и гроша ломаного не даст. Те ублюдки, что сидят наверху, впихнут тебя на первое же освободившееся место…» Кастельяно был прав. Они – вездесущие и всесильные – они, которые представляют командование комплекса военной подготовки новобранцев Военкома Гегемонии, включая и саму Алессандро, не остановятся ни перед чем, только бы сохранить численное равновесие.

– Я хочу, чтобы вы проверили себя. А через некоторое время, скажем, через шесть месяцев, мы вернемся к этому разговору снова. Кто знает? Может быть, за этот срок накопленный вами опыт позволит улучшить ваши показатели.

Но по голосу ее не чувствовалось, чтобы она сама верила в то, что говорит.

– Это все, капитан?

– Не совсем. Я хочу, чтобы вы честно и прямо сказали мне прямо сейчас, что вы думаете по поводу вашего пребывания здесь, а не во флоте.

– Если честно, то я не слишком рад этому. Я уже начинаю думать, что совершил ошибку, решившись завербоваться. – Он замолчал и пожал плечами. – Я буду делать то, что мне прикажут, считать дни и по возможности избегать неприятностей.

Он снова замолчал, не зная, что еще сказать этой женщине.

– Но почему вам во что бы то ни стало хотелось попасть во флот?

Поскольку он сразу не ответил, она добавила:

– Это все из-за вашего отца?

– Думаю, что да. А вы знаете о нем?

– Полагаю, здесь не найдется ни одного новоамериканца, кто не слышал бы о нем. Если это вам поможет, то знайте, я считаю, что на Лунг Ши он сделал все как нужно. У него были секунды, чтобы принять решение, которое не доводилось принимать никому. И он сделал его. Что до меня, так я считаю, что оно было единственно верным.