– Итак, как насчет возвращения к работе, кадет?

Она снова уловила легкое подергивание мышц его лица.

– Я не против, капитан. Если ваши ребята захотят взять меня обратно.

– Как я уже говорила, ты обладаешь всеми предпосылками стать великим пилотом страйдера. Мне только нужно было убедиться в том, что то, что произошло тогда, не сказалось на твоих мозгах.

– Они такие же тупые, как и были, капитан, не больше. Дело в том… В общем я не знаю, смогу ли справиться. Может быть, мне лучше вернуться в пехоту?

Она покачала головой.

– Я просмотрела записи твоего боя с «Коброй» после того, как моя сеть оказалась вырубленной. Ты очень хороший, прирожденный оператор. У леггеров твои таланты останутся невостребованными.

– В пехоте, – поправил ее он. – Беда в том, что все представляют меня героем. Но это не так. Я был просто безумно напуган. Когда мы находились по ту сторону «Клинка» и пытались вскарабкаться по лестнице, я испытывал такой страх, какого никогда раньше не чувствовал.

Так вот в чем дело. Обжегшись однажды, он не был уверен, сможет ли вынести это во второй раз. Весь ужас пережитого он будет переживать снова и снова, и никакая помощь психиатров не поможет ему.

– Кузо, Дэв. Знаешь, кто не боится на поле боя? Мертвые и бесчувственные. Ты думаешь, что чем-то отличаешься от других?

Он криво усмехнулся.

– Вовсе нет.

– Не ты один боялся на гребне.

– Вы тоже, капитан?

– Но только, если хоть одна живая душа узнает об этом, я найду способ, как проветрить твои мозги. Я выпала из страйдера только потому, что струсила. Это была слепая паника, мне хотелось бежать и спрятаться куда-нибудь. Если бы я не сломала ногу, то, наверное, еще бежала бы куда-то.

– Как-то трудно поверить этому.

– Не испытывай мое терпение, кадет. Я ничем не отличаюсь от тебя.

Некоторое время она наблюдала за ним, борясь с эмоциями, вызванными воспоминаниями. Ей тоже повезло, что она осталась в живых, и благодарить за это нужно было этого необычного молодого воина. До сих пор она не могла вспоминать о своем падении без внутреннего содрогания, но еще менее приятно ей было вспоминать о пережитом страхе.

Еще было чувство вины. Во время опроса выяснилось, что одиноким солдатом, которого она встретила, был Дэв. Она прошла мимо, бросив его на растерзание гамм, а он вылез из «Полководца», чтобы этих самых гамм прогнать, когда она выпала из «Клинка». Будучи реалистом, она понимала, что эти два случая несопоставимы. Она ничего не могла сделать, и никто не ждал от нее никаких действий по его спасению. Но понимание этого не могло уменьшить испытываемого ею чувства благодарности.

«Жива…»

Почувствовав, что краска бросилась ей в лицо, она снова сменила тему.

– Я заметила, что у тебя не было сложностей с кодовым словом для получения доступа.

– Заметили, говорите?

– Мне кажется, что в первый раз ты чрезмерно старался, или страх перепутал все твои провода. В любом случае, ты это преодолел.

«Но все равно, я бы дала тебе пока одноместный страйдер, – подумала она про себя. – На всякий случай. В твоей голове творится такое, что ни один психиатрический тест не покажет. Так будет лучше, если сначала ты один, а не с кем-то в экипаже разберешься в этом. На Норвежской гряде ты действовал самостоятельно и вел себя выше всяких похвал».

– Так ты возвращаешься к «Ассасинам»?

– Думаю, да. Спасибо. – Он выглядел немного смущенным. – Я постараюсь больше не подводить вас.

– Ты когда-нибудь скакал верхом на лошадях, кадет?

Дэв покачал головой.

– Я слышал о лошадях, – сказал он. – Но никогда ни одной не видел.

– В некоторых колониях их еще и сегодня используют в качестве транспортных средств. В Новой Америке, например, там, откуда я приехала. Такие крупные животные. Можно даже ушибиться, если свалишься со спины.

Смущение прошло, и лицо его стало слегка лукавым.

– Все равно, что упасть со страйдера?

– Да, как со страйдера. Только нужно очень хорошо запомнить несколько правил. Правило номер один: встать и вернуться на прежнее место нужно так же быстро, как упал. Прежде, чем сообразишь, что произошло.

– Звучит разумно. Думаю, что мне хотелось бы… вернуться, я имею в виду.

– Но это еще не флот, – сказала она, выбросив вперед руку. – Однако, добро пожаловать на борт. С возвращением.

Улыбнувшись, он пожал протянутую ему руку, а она почувствовала, как в ней снова поднялась волна чего-то, что она обещала себе никогда больше не испытывать. «Не хочу больше сближаться ни с одним человеком, – подумала она, – ни за что».

Но почти сразу она выкинула эту мысль из головы. «Да, жокей! Ты только что вернулся!»