— Ах, ну да! Если ты еше не заметила, «Сокол» не принадлежит ни к одной из этих категорий.

— Пока нет, Соло, но я с ним немного поработаю. У нас есть корпус баржи, которую мы перехватили по дороге. Это не так уж сложно: эти суда — роботы, притом очень примитивные. Мы засунем «Тысячелетний сокол» внутрь корпуса, соединим оба корабля специальными муфтами и поставим переборки там, где нужно. Все будет сделано так, что наша маскировка введет в заблуждение и СПунов, и чиновников порта, и кого угодно. Ты приземляешься, забираешь своих пассажиров и отбываешь. Среднее время пребывания на земле для барж — около тридцати часов. Хватит, чтобы все уладить. Оказавшись в пути, ты с помощью специального командного модуля скидываешь корпус баржи и — свободен.

Вот тут я очень и очень подумаю. Мне эта мысль не нравится. Одно дело ремонт. Для меня, ну и для Чуи. Другое дело вот так… Мой корабль — а с ним кто-то что-то будет делать для себя! С моим кораблем!

— Почему именно мы с «Соколом» удостоились этой волнующей чести?

— Потому что тебе нужно кое-что от меня, во-первых. А во-вторых потому, что я знаю тебя. Ты безнравственный наемник, но ты еще и самый крутой пилот из тех, кого я знаю. Ты летал на всем, что способно оторваться от поверхности земли, от реактивных самолетов до звездных кораблей. Что касается «Сокола», то он как раз подходящего размера и имеет компьютер, который необходим, чтобы избавиться от баржи. Это прекрасная сделка.

Лестно, хотя все равно не нравится. И есть еще один момент.

— Кто пассажиры? У меня такое впечатление, будто их судьба тебя очень волнует.

— Ты никого из них не знаешь. Абсолютные лохи, но платят хорошо. Пусть тебя не заботит, чем они занимаются, но если им вздумается рассказать тебе, это их дело.

Он уставился в потолок, украшенный узором из мерцающих жемчужин. Значит, скинуть корпус баржи… Джесса может дать ему все, в чем он нуждался, чтобы продолжать с успехом ощипывать Автаркию. И при этом можно будет отказаться от незаконного ввоза оружия, малодоходных поездок в захолустные миры — в общем, от всякой мелочевки.

— Ну что, я могу сказать своим техникам, чтобы они начинали? — Джесса знала, что с Хэном решать надо быстро. — Или вы с вуки собираетесь влачить жалкое существование и таким образом убедить всю Галактику в том, что преступление — очень глупое занятие?

Он встал.

— Давай-ка лучше я сам сообщу Чуи эти новости, а не то от твоих умельцев останется только куча запасных частей для банка органов.

Организация Дока — а теперь Джесс — работала практически безукоризненно. У них обнаружились заводские спецификации «Тысячелетнего сокола» и полный набор голограмм всех его участков, где стояло оборудование, существенно расширяющее возможности корабля. Чуи с небольшой ватагой техников буквально за несколько часов сняли с «Сокола» все генераторы дефлекторных щитов и распотрошили управляющие системы.

Служебные дроиды сновали туда и обратно, энергетические резаки ярко полыхали, техники, из которых далеко не все были людьми, ползали сверху, снизу и внутри «Сокола».

Множество рук, щупалец и манипуляторов трудились, проникали во внутренности корабля, готовили его корпус. Хэн ревновал и нервничал. Стиснув зубы, он старался ничего не упустить из виду. Чубакка отслеживал то, что все же ускользнуло от внимания Хэна, и время от времени наводил страх на техников и дроидов оглушительным рычанием. На него действительно поглядывали с опаской — никто не сомневался, что вуки расправится с любым, будь то живое существо или механизм, кто осмелится причинить вред их кораблю.

Подошла Джесса, и Хэн, оторвав взгляд от корабля, опешил. С нею был дроид, весьма странный на вид, внешне очень напоминающий человека. Невысокий и коренастый, покрытый выбоинами, рубцами, сварными швами и грязными пятнами. Область груди выглядела необычно широкой, а руки свисали почти до колен, как у йюзземов. Двигался он негибко, рывками. Красные, немигающие фоторецепторы дроида изучающе остановились на Хэне.

— Встречай своего пассажира, — представила его Джесса.

Хэн как-то затуманился.

— Ты ни словом не упоминала ни о каком дроиде. Что он, на торфоразработках вкалывал?

— Нет. И я предупреждала тебя, что кое-какие детали мы еще не обговорили. Боллукс — деталь номер один, — она повернулась к дроиду. Давай, Боллукс, открывай свою клетку.

— Как вам будет угодно, госпожа, — растягивая слова, ответил Боллукс.

Послышалось жужжание сервомотора, нагрудный пластрон раскололся надвое сверху донизу, и его половины заскользили в стороны. Внутри была установлена небольшая платформа, на которой стоял синий кубик. В верхней части поблескивал линзой монокулярный фоторецептор на гибком стержне. Монокуляр ожил, внутри него вспыхнул красный свет.

Мало было одного дроида…

— Поприветствуй капитана Соло, Макс, — сказала ему Джесса тоном напоминания.

Машина-внутри-машины изучила Хэна сверху донизу, поворачивая фоторецептор под разными углами.

— Зачем? — голос у него очень напоминал детский.

— Затем, что если ты этого не сделаешь, Макс, — назидательно ответила Джесса, — этот приятный молодой человек возьмет и выбросит тебя за борт в глубоком космосе. Вот зачем.

— Здравствуй! — прочирикал Макс с интонацией вынужденной жизнерадостности.