Он утвердительно буркнул в ответ. Школьная форма советских времен пользовалась у клиентов неизменным успехом — коричневое платьице с белым фартуком.

К такому наряду полагалось заплести в косички банты, чем Катя и занялась в первую очередь. Ее сверстницы уже не носили такие прически. Если приходилось везти девчонку на указанное клиентом место, она прятала волосы под замшевую кепку.

— У тебя неприятности?

— С чего ты взяла?

Валера вспомнил о предупреждении человека с родимым пятном — быть с девчонкой поласковей.

— Просто устал. А ты хорошо выглядишь.

— Как же, будешь с твоей помощью хорошо выглядеть. Посчитай — много я бываю на улице? Бледная, как глиста.

— Надышишься ты воздухом на улице, — спокойно возразил Валера. — Забыла, как летом я тебя возил в парк? А сейчас куда — в такую морось?

— Выгуливал как собачонку.

Она постепенно преображалась из пятнадцатилетней в тринадцатилетнюю. Ватой с кремом убирала с лица остатки косметики, которую налепила пока сидела взаперти. Клиенты косметику категорически не воспринимали — она портила весь кайф, — Кого ты мне решил подкинуть?

— Иностранец. Не просто иностранец — из посольства.

— Наверно, какой-нибудь негритос.

— Бельгиец, детка, — на ходу придумал Валера.

— Серьезно? — у нее заблестели глаза. — Где ты его откопал?

— Места знать надо. Ладно, я буду ждать в машине, — теперь Валера окончательно уверился, что девчонка никуда не денется. — Когда закроешь дверь, обязательно проверь.

— Ты ведь с него возьмешь дороже, чем обычно?

— Не беспокойся, — Валера готов был обещать все что угодно.

Он привез ее в тот самый дом на Стромынке.

— А сколько твоему бельгийцу?

— Сколько ты хочешь? — усмехнулся Валера, сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее.

— Не поняла.

— Давай, вперед. Сама увидишь.

Как только девчонка переступила через порог, сутенер сбил замшевую кепку, схватил ее сзади за волосы с «наивными» голубыми бантами и поволок в комнату.

Катя попробовала завизжать, но получила такую затрещину, что отлетела в угол спальни.

Валера прицепил ее наручниками к трубе парового отопления, предупредил:

— Только пикни.

Вышел в гостиную — там дожидался человек с багровым пятном на шее.

— В твоем распоряжении пятнадцать минут. Если выяснишь все сам — это очки в твою пользу.

— Кого она засветила?

Собеседник откашлялся:

— Малофеев Олег Евгеньевич. Знаком тебе этот человек?

— Ясно.

Сутенер вернулся в спальню. От его размашистого удара у девчонки под глазом уже проступало пятно. Она сидела на полу, поджав под себя ноги.

— Догадываешься, в чем дело? Быстро говори, как все случилось.

Она шевельнула губами, но не смогла ничего вымолвить — как будто потеряла дар речи.

— Кто с тобой договаривался? Как? Ах ты, тварь!

Он ударил ее ногой по лицу. Наверно, выломал один или два зуба, потому что из рта потекла струйка крови.

«Потише — так можно и мозги девчонке вышибить», — успокоил он себя.

Но злоба продолжала кипеть внутри. Он отцепил Катю от трубы отопления и поволок в ванную. Пригнув голову, сунул лицом в унитаз. Спустил воду — раз, другой.

— Нахлебалась? Говори, будет хуже.

Ее губы скривились, по лицу, и без того мокрому, потекли слезы.

— Не трогай меня, гад…

— Видишь не трогаю. Говори.

— Они… — она всхлипнула. — Обещали, что убьют меня.., если открою рот.

— Кто?

— Убьют. Никто ничего не сможет сделать.

— Подумай сама, — Валера присел на корточки и перешел на другой, почти ласковый тон. — Не знаю, что они обещали, но те, кого ты подставила, сдерут кожу прямо сейчас.

— Я ничего толком не знаю, честное слово.

— Тогда никто бы, стал тебе угрожать. Не тяни, детка. Мне дали пятнадцать минут, чтобы разобраться с тобой по-хорошему?

— По хорошему? Ты мне зубы сломал, — она сунула указательные палец в рот, чтобы еще раз проверить как обстоит дело.

— Половина срока уже прошла.

— Они подошли ко мне в магазине «Кристиан Диор».

— Ах, ты… — едва сдержался Валера. — Как ты туда попала — я ведь запретил самостоятельно таскаться так далеко. Ладно, давай дальше.

— Сказали, что хорошо тебя знают.