– Нет, гостей у меня практически не бывает, – ответила Кася на вопрос поручика Болека. – Вы же знаете, это не моя квартира, я стараюсь сюда не приводить людей.

Болек последовательно гнул свое.

– И даже день своих именин не отмечаете?

– Отмечаю, но не здесь. Последние именины мы отмечали в кафе на Пулавской.

– А в этой квартире и в самом деле никого, кроме вас, не бывает?

– Бывает. Мой парень. Я вам об этом говорила.

Тут с пленки послышался телефонный звонок.

Трубку подняла Кася.

– Да, это я. Что вы говорите! Но это же чудесно! Возможно, возможно, проше пани. Я тоже так думаю, позвонили со станции и наладили связь, значит, неисправность была пустяковая… Нет, я только что вернулась. Да нет, мне это не доставило никаких хлопот, нет необходимости извиняться. Я очень рада, что теперь все в порядке… Я тоже… Спокойной ночи.

– Кто это звонил? – как можно небрежнее, почти по-дружески, а не официально, поинтересовался голос поручика Болека.

– Пани Бернацкая, – ответил Касин голос. – У нее испортился телефон, а сейчас ей его починили, о чем она мне и сообщила. Пани Бернацкая – приятельница моей покойной бабушки, мы с нею время от времени видимся.

– Хорошо, вернемся, если не возражаете, к вашему парню. Когда вы с ним виделись последний раз?

– Отказываюсь отвечать на этот вопрос. Осталось всего два дня. От силы три. Потерпите, пожалуйста.

Запись кончалась тяжелым вздохом поручика Болека. Януш выключил магнитофон.

– И что же тебя во всем этом так осчастливило? – поинтересовался Януш.

– Не торопись, – ответил Болек и положил себе добавку салата. – Тиран у нас голова, прослушал вот эту пленку и что-то в ней учуял. Послал к пани Бернацкой нашего человека под видом монтера. Да ты его знаешь, Мулевский, он и в самом деле раньше работал на телефонной станции. Разумеется, сначала мы проверили в бюро ремонта, им действительно звонили вчера, сообщили о неисправности телефона. Они перезвонили спустя некоторое время, телефон отозвался, видимо, неисправность была в самом аппарате, а в таком случае, раз уже работает, они и не стали посылать туда своего монтера. Зачем?

Столько вызовов, с серьезной работой не управляются.

– Ну и что Мулевский?

– Он явился под видом монтера, присланного бюро ремонта. Старушка разговорчивая, и Мулевский без труда установил, что у старушки в это время была Кася.

– В какое время?

– А когда телефон испортился и потом сам по себе исправился. Мулевокий снял розетку и убедился, что кто-то там похозяйничал, открутил проводок, а потом не очень умело прикрутил его обратно. Мулевский не Яцусь, не мог сказать, когда именно это происходило, вчера или месяц назад, но может сказать, что недавно. И я еще раз повторяю вам большими буквами: КАСЯ БЫЛА ПРИ ЭТОМ. Что скажете? У Тирана уже есть своя версия.

Прежде чем что-то сказать, Януш хотел кое о чем спросить.

– Минутку, попробуем выявить мотив, допуская, что телефон выводила из строя действительно сама Кася. Бернацкая собралась звонить и обнаружила, что телефон неисправен? Или ждала звонка от кого-то?

– Нет, звонила Кася. По своим служебным делам. И не могла дозвониться, потому что тут же выяснилось – телефон неисправен.

– Откуда же тогда девушка звонила в бюро ремонта?

– От соседей.

– Соседи? Интересно…

Болек оторвался от салата, уловив что-то в голосе Януша.

– Ты считаешь, предлог?

– Очень может быть. Что о соседях узнали?

– Ничего особенного, кроме того, что когда-то давно это была квартира родной бабушки Каси.

– И тебе это ни о чем не говорит? – спросил Януш. В его голосе столь явно слышалось сострадание по отношению к недогадливому коллеге, что мы оба с коллегой выжидающе уставились на Януша.

А он продолжал:

– Ведь ежу ясно – девушка хотела проникнуть в бабкину квартиру, не вызывая подозрений. Как уж она справилась с телефоном, не знаю, ведь ей пришлось дважды раскручивать и опять закручивать розетку, а на это требуется время.

– Да ведь у Каси золотые руки! – вырвалось у меня. – И не обязательно два раза…

– Согласен, могла обойтись и одним разом, выбрала подходящий момент, старушка наверняка и не подходила к телефону, полагаясь на молодую помощницу. А теперь главный вопрос: что ей могло понадобиться в бывшей квартире ее бабушки?

И опять вмешалась я:

– Да ведь Кася буквально помешана на предках.

Наверняка, ей захотелось одной побыть в квартире, некогда принадлежавшей ее предкам и потом проданной жадной теткой.