– Не говорят. Пишут, может, и меняется, но они не знают, как и почему, а может, этого и вовсе не происходит.

Сэм широко улыбнулась.

– Ну, так они, похоже, со всех сторон прикрылись.

– Похоже на то.

Нахмурив лоб, Натали вновь вернулась к статье. Сэм выстирала и сложила тряпку.

– Думаю, все дело, наверное, в том, что, несмотря на правительство и все такое, жизнь как будто налаживается. А может, просто весна наступила чуть раньше обычного. Зима выдалась долгая, и я рада, что она позади.

– И я тоже. – Пауза. – В статье говорится, что в последнее время многие люди видели странные сны. А вот я никаких странных снов не видела. Во всяком случае, ничего более странного, чем обычно.

Сэм оглянулась по сторонам, проверяя, не пропустила ли она чего-нибудь. Ничего. Хорошо проделанная работа. Сняв передник, она повесила его на крючок у кухонной двери, потом вернулась и начала гасить свет в залах.

– А вот мне в последнее время и правда снилось что-то странное, – задумчиво сказала она. – Настолько странное, что я на самом деле взялась, проснувшись, эти сны записывать. А потом, когда я читаю написанное, оно оказывается сущей ерундой.

– Я работала со снами, – сказала Натали, которая увлекалась всем понемногу, от систем мистической самозащиты до фэнь-шу и джаз-танца. – Расскажи. А я скажу тебе, что они значат.

– Ладно. – Отперев дверь, Сэм выпустила Натали и погасила последние лампы, потом, выйдя на улицу, дважды повернула ключ в замке. – Иногда мне снятся люди, падающие с неба. Иногда я во сне оказываюсь под землей и разговариваю с женщиной с головой бизона. А иногда мне снится тот парень, которого я месяц назад поцеловала в баре.

Натали шмыгнула носом.

– Мне следует об этом знать?

– Может быть. Но все было не так, как ты думаешь. Это был «отвали»-поцелуй.

– Ты хотела, чтобы он отвалил?

– Нет, это я всем остальным говорила: «Отвалите». Наверное, чтобы понять, надо быть там.

Каблуки Натали цокали по тротуару. Сэм мягко ступала рядом.

– Ему принадлежит моя машина, – сказала Сэм.

– Тот пурпурный монстр, который стоит у твоей сестры?

– Ага.

– А с ним что случилось? Ему что, машина не нужна?

– Не знаю. Возможно, он в тюрьме. Может быть, он мертв.

– Мертв?

– Вроде как. – Сэм помедлила. – Пару недель назад я была уверена, что он мертв. Телепатия, если хочешь. Ну, сама знаешь. А потом я стала думать, а может, он и не мертв. Не знаю. Наверное, телепатка из меня никудышная.

– И сколько ты собираешься держать его машину?

– Пока кто-нибудь за ней не придет. Думаю, ему этого бы хотелось.

Натали бросила на Сэм проницательный взгляд, потом поглядела снова.

– А это у тебя откуда? – спросила она наконец.

– Что?

– Цветы. Ты же их в руках держишь, Сэм. Откуда ни взялись? Когда мы уходили из «Кофейни», их ведь у тебя вроде не было? Я бы заметила.

Сэм опустила глаза и расплылась в улыбке.

– Ты такая милая. Мне надо было поблагодарить тебя, когда ты мне их подарила. Они просто чудо. Я так тебе благодарна. Но, как по-твоему, разве красные не были бы более уместны?

Это были розы с завернутыми в папиросную бумагу стеблями. Шесть роз, и все белые.

– Я тебе их не дарила. – Натали поджала губы.

И ни одна из них не произнесла больше ни слова, пока они не вошли в кинотеатр.

Вернувшись в тот вечер домой, Сэм поставила розы в импровизированную вазу. Позднее она отлила их в бронзе и никому не рассказывала о том, как они к ней попали.

Впрочем, однажды ночью, когда они чертовски напились, она все же поведала Каролине, которая была после Натали, историю роз-призраков, и Каролина согласилась с Сэм, что история и впрямь жутковатая и престранная, но в глубине души ни слову из нее не поверила, так что все было в порядке.

Тень остановил машину у телефонной будки и, позвонив в справочную, без труда получил номер.

Нет, сказали ему. Ее нет. Она, наверное, еще в «Кофейне».

По дороге в «Кофейню» он остановился купить цветы.

Отыскав нужный дом, он стал ждать в дверном проеме книжного магазина через дорогу.

«Кофейня» закрывалась в восемь, и в десять минут девятого Тень увидел, как Сэм Черная Ворона вышла из заведения в обществе еще одной женщины, чьи волосы невероятного оттенка пурпура были забраны в конский хвост. Они крепко держались за руки, словно такой простой жест способен удержать на расстоянии вытянутой руки весь мир, и они разговаривали – точнее, Сэм говорила, а ее подруга все больше слушала. Интересно, о чем она говорит? И еще улыбается при этом.