Pezechk-zod Irag
Шрифт:
– Ох, горе горькое! Украли нашего агу!
Мать Лейли, женщина сравнительно молодая, запричитала:
– Ага! Ага! Где же ты?… Господи, боже мой, похитили его, похитили!
Мой отец попытался успокоить ее.
Мать Лейли была второй женой дядюшки. Со своей первой супругой он прожил тринадцать лет и развелся под тем предлогом, что она не рожала ему детей. Этот развод оставил в жизни дядюшки глубокий след, поскольку он усматривал в нем разительное сходство с разводом Наполеона Бонапарта и Жозефины, расставшихся после тринадцати лет супружеской жизни. Лишь впоследствии мы догадались, что именно это обстоятельство побудило дядюшку в дальнейшем строить свою жизнь, копируя судьбу французского императора.
Отец приказал Маш-Касему принести лестницу и первым полез по ней со двора на балкон. За ним с ружьем в руке последовал дядя Полковник, подоспевший из своего дома в белой ночной рубахе и подштанниках. Пури и я тоже торопливо вскарабкались наверх. Одна из двух веревок, натягивавших москитную сетку над ложем дядюшки Наполеона, была оборвана, и сетка криво свисала прямо на кровать. Но самого дядюшки нигде не было. Мать Лейли спросила из-за двери дрожащим голосом:
– Что там случилось? Где ага?… Откройте дверь!
– Зачем же врать?! Вроде как сгинул наш ага. Пропал вовсе.
И тут раздался чей-то тихий стон. Мы огляделись по сторонам. Стон доносился из-под кровати. Отец первым нагнулся и заглянул туда.
– Вот-те на! Ага, что это вы там делаете?
Из-под кровати снова раздался слабый голос, но слов было не разобрать, точно у дядюшки отнялся язык. Отец с Маш-Касемом отодвинули кровать от стены и с помощью остальных ухватили дядюшку Наполеона под мышки, подняли с пола и положили на постель.
– Ага, чего это вы вдруг под кровать залезли? Где вор?
Но глаза дядюшки были закрыты, а побелевшие губы дрожали.
Маш-Касем принялся растирать ему руки. Дверь открыли, и на балкон ворвались женщины и дети. Лейли, увидев, в каком плачевном состоянии пребывает ее отец, ударилась в слезы, а ее мать стала исступленно бить себя в грудь.
Маш-Касем пробормотал:
– Похоже, змея агу ужалила!
Мать Лейли крикнула:
– Ну что вы стоите? Сделайте что-нибудь!
– Маш-Касем, беги за доктором Насером оль-Хокама!… Скажи, пусть немедленно идет сюда!
Вскоре подоспел и доктор Насер оль-Хокама. Он был в нижнем белье, но в руке держал неизменный саквояж. Осмотрев дядюшку, доктор сказал:
– Жить вам не тужить!… Ничего страшного. Просто он слегка испугался, – и, накапав в стакан с водой несколько капель, влил лекарство в рот дядюшке.
Через минуту-две дядюшка открыл глаза. Первые несколько секунд он недоуменно озирался по сторонам, потом взгляд его остановился на докторе. Неожиданно дядюшка яростно сбросил со своей груди руку доктора и хриплым от злости голосом выдавил:
– Уж лучше умереть, чем видеть перед собой предателя и лжеца!
– Жить вам не тужить!… Что такое, ага? Шутить изволите?
– Нисколько! Я вполне серьезно говорю!
– Ничего не понимаю, ага… Что, все-таки случилось?
Дядюшка слегка приподнялся на своем ложе и, указывая пальцем на дверь, сказал:
– Вон отсюда!… Вы что, вообразили, будто я ничего не знаю о заговоре в доме моего брата? Мне не нужен врач, который продает свою совесть! Такому врачу нечего делать в моей семье!
– Ради бога успокойтесь! Вам вредно волноваться, поберегите свое сердце!
– Мое сердце вас больше не касается! Так же как не касается вас, пучит ли живот у Гамар!
Столпившиеся на балконе уже догадались, куда клонит дядюшка. Мы поглядывали друг на друга, пытаясь определить доносчика. Я увидел, что Маш-Касем с подозрением смотрит на Пури. А Пури с некоторым беспокойством отводил глаза в сторону, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.
Дядюшка, повысив голос, заявил:
– И вообще, я прекрасно себя чувствую!… И в докторах не нуждаюсь!… Извольте удалиться, господин доктор!… Разводите свое вранье и плетите свои интриги в другом месте!
Дядя Полковник, чтобы сменить тему, спросил:
– Братец, что все-таки случилось? В дом воры залезли?
Дядюшка Наполеон, который, увидев доктора, напрочь забыл о причине переполоха, тотчас спохватился и, в ужасе оглядевшись по сторонам, кивнул головой:
– Да, да, вор… Я сам слышал, как он тут ходил… своими глазами видел его тень… Эй, быстро закройте все двери!
Неожиданно дядюшка заметил моего отца. Гневно поджав губы, дядюшка уставился в пустоту и закричал:
– А этому-то что здесь надо? Превратили мой дом в караван-сарай! – и, указав длинным костлявым пальцем на дверь, рявкнул: – Вон!