Скотт закрыл глаза. Он почувствовал, как дуло оружия уставилось ему в затылок, и покрепче зажмурился. Он боялся. Но был готов.

— Один, два...

Великан отвел взор от павшего умана и на миг застыл на месте. Дачанд не проронил ни слова, но вскоре ворчанием напомнил стоявшему уману об истекавшем времени и указал на дверь. Предводитель поступил так, как подобало поступить Предводителю: зараженного «хозяина» не вылечишь, и смерть второго умана была быстрой и почетной. Он не дрался и не пытался убежать.

Чудовище двинулось к мертвому уману, прикидывая, где мог быть эмбрион Жесткого Мяса, и подняло копье. Потом посмотрело на оставшегося умана.

Тот кивнул, отвернулся, и Дачанд ударил копьем. Он ощутил, как лезвие пронзило более твердую плоть эмбриона и как тот пытался ускользнуть, но вскоре затих.

Воин выдернул лезвие и поколотил по древку кулаком, стряхивая с него кровь. Дело сделано.

К нему подошел маленький уман. Проходя мимо мертвого товарища, он бросил на него взгляд и быстро отвернулся. Уман казался усталым. Он указал своим оружием на боковой выход и кивнул Дачанду.

Чудовище поняло и последовало за маленьким воином к указанной двери. Трутни все еще бешено скреблись в главную дверь, но за этой дверью царила тишина.

Уман поднял свой сжигатель. Дачанд приготовил копье.

Дверь открылась.

Джем зевнула и в третий раз за последние пятнадцать минут бросила взгляд на свой «хроно». Они торчали в наскоро сколоченном грязном лагере посреди Богом забытой пустыни, и она вглядывалась в окружающую темноту, охраняя его от чудовищ.

Жизнь определенно непредсказуема и могла оправдывать ожидания не более нескольких минут кряду.

Скоро взойдут оба солнца, и вахта Рот кончится. В тусклом предутреннем свете она прислонилась к АВ Акленда и еле слышным свистом подозвала Тихоню. Дворняга помогала коротать вахту пожилому китайцу Лео, у которого в карманах не переводились леденцы.

Через несколько секунд Тихоня бесшумно пробежал через лабиринт вездеходов и присоединился к хозяйке. Она пощекотала пса за ухом.

— Как поживает Лео, Тихоня? Все еще бодрствует?

Пес негромко фыркнул и уселся, высунув язык.

— Я все слышал, Рот, — произнес дребезжащий голос рядом.

— Ты снова кормишь мою собаку дерьмом, Лео? — спокойно спросила женщина.

Почти весь лагерь все еще спал, не считая Рот и еще пятерых. В любую обычную ночь они бы обменивались шутливыми колкостями либо поочередно дремали. Но вчерашний день оказался слишком долгим и пугающим. Вахта была напряженная и молчаливая, но, не считая ложной тревоги, когда в лагерь забрели несколько голов, ринта, ее можно было считать спокойной.

— Хм, — коротко усмехнулся Лео. — Ведь ты не кормишь его приличной пищей, на его месте я тоже охотился бы за чем-нибудь, кроме «сойпро» в консервах.

— Из тебя бы вышел хороший пес, Лео.

Последовало недолгое молчание, затем ожила рация, и послышался голос Кейлора:

— Извините за беспокойство, ребята, но как по-вашему, не пора ли уже Ногучи быть здесь?

Рот вздохнула.

— Да, мы знаем. — У Кейлора была плохая привычка озвучивать очевидное.

— Может, кому-то нужно было бы вернуться... — вмешался Лео.

Он смолк, и никто не ответил. Рот сосредоточилась на солнечных близнецах, появившихся на далеком горизонте пустыни и осветивших ясное небо.

Через двадцать минут дверца АВ Акленда распахнулась, и Рот вздрогнула от испуга. Тишина и чистота раннего утра убаюкали и почти заворожили ее. Засранец.

Еще через несколько минут лагерь был на ногах. Непроспавшиеся ранчеры и их дети выбрались на прохладный воздух и трусцой бросились за валуны и низкий кустарник, чтобы облегчиться.

Рот вскинула на плечо винтовку и потерла глаза. Поспать было бы блаженством, но ей нужно немного потерпеть и подождать, не появится ли Ногучи.

— Джем? — К ней подошла Кэти с двумя кружками кофе в руках.

— Спасибо, милая. Удалось поспать?

— Как минимум часок-другой, — улыбнулась Кэти.

Она подала Рот кружку и нежно поцеловала.

— Я догадалась, что ты не ляжешь сразу после вахты.

Рот кивнула в сторону маленькой группы людей, собравшихся возле АВ Луччини, среди них были Акленд и Уивер.

— В чем дело?

Кэти пожала плечами.

— Акленд — тупица, в чем еще?

Подошел Дженкинс и принял пост у Рот. Они кивнули друг другу.