Марк потянулся через стол и взял ее за руку. Его ладонь была тяжелая, сухая, пальцы сильные, подвижные, как у юноши; он полностью слился с ее мыслями, хотя и продолжал говорить вслух:

— Покинуть вас? Никогда! Я имел в виду совершенно другое. Но теперь, так уж сложилось, там, — он указал вверх, — остались срочные дела, которые я обязан закончить. Вот увидишь, что скоро я вновь стану полезен. Мы будем проводить регулярные консультации — начнем завтра же. У меня есть прекрасные новости. Я вошел в доверие к операнту высшего класса Элизабет Орм. Теперь, когда d-переход почти освоен, я могу всерьез заняться Эйкеном Драмом. Прежде чем он поймет, что к чему, мы бросим якорь на мелководье напротив его дворца. С нашими генераторами сигма-поля, с нашими защитными экранами нам нечего бояться.

— У детей тоже есть большой генератор — SR-35.

— Да, но у нас батарея рентгеновских лазеров, которые способны разорвать на куски экран любой мощности. Эйкену Драму придется капитулировать — я уверяю тебя! И когда он будет на нашей стороне, что смогут предпринять дети? Так что есть — есть! — другой путь не допустить создания «врат времени». Мы разрушим их лаборатории — сначала предупредим, чтобы люди — и дети тоже! — успели покинуть помещения, а потом со всей силы — бах!! Если я лишу их производственной базы, исходных материалов, фотонных плавильных печей, подчиняющихся психокинетическим усилиям манипуляторов, что тогда они смогут сделать? В конце концов дети сами во всем разберутся!

— Марк, но они не хотят возвращаться на Окалу.

Он засмеялся.

— Пусть поживут несколько лет в этом фарсовом, не имеющем права на существование сказочном королевстве, пусть пообщаются с Эйкеном — вот тогда посмотрим. Мы сможем навещать их по праздникам — для чего же я осваивал технологию d-перехода! Пусть удостоверятся, что мы еще здесь, на Земле, живем по соседству, потом пригласим их в гости. Если они откажутся, повторим приглашение.

Он раскрыл перед ней свое сознание, и Пэт не могла прийти в себя от изумления.

— Это осуществимо? — вскрикнула она. — Ты можешь переносить нас?

— Раз мне уже удалось создать ипсилон-поле такой мощности, что я запросто перебрасываю через гиперпространство три тонны брони и в придачу самого себя, то увеличение переносимой полезной массы — всего лишь вопрос времени. Тем более не будет проблем с короткими экскурсиями вокруг Земли.

— Но ты говорил о межпланетных переходах.

— У нас есть запасной церебральный генератор, я надеялся задействовать его для Хагена, потом мы можем построить еще один или сконструировать особую капсулу. Пэт, разве ты не понимаешь, что все задуманное — грандиозно! Нам не следует ждать спасения и помощи от других рас — членов Галактического Содружества. Наше спасение в наших руках!

Он говорил совершенно серьезно — ни тени пафоса, иронии, неверия, — ровно, толково, убедительно.

— Но это лишь далекая перспектива. Я хочу объяснить, что собираюсь сделать для всех нас. Завтра и соберемся. Конец нашего изгнания близок, я уже вижу его. Скоро все мы сможем стать «ментальными людьми». Все мы. Патриция! И дети тоже, когда они узнают правду.

— Да, — кивнула Пэт. — Конечно.

Она взяла его за руку и припала к ней губами. Потом они сидели, пили чай, за окном угасал светло-розовый день. Солнце утопало в океане, чистое, золотое… Марк сказал, что это добрая примета, завтра можно ждать хорошей погоды.

Мулиан Фрог-Мейд сделала последний стежок, оглядела край узора, откусила нитку и отпрыгнула в благоговейном восторге…

Катлинель, леди Нионели, чуть приподняв руки, с детски-восторженным выражением на лице стояла посреди примерочной в новом платье, сшитом для приближающегося Великого Турнира. Платье было ослепительное, глаз не отвести, и все собравшиеся в ателье, работавшие над его созданием мутанты-гоблины, дриады, нереиды, щебеча и тревожно перекликаясь, напряженно следили за мэтром Бьюкином. Дамский портной, поджав губы, большими шагами все ходил и ходил вокруг будущей хозяйки турнира. Здесь поправил сбившиеся, на его взгляд, кружева, там чуть сдвинул золотое шитье

— все замерли, когда он, вздев брови, принялся рассматривать нашитый бисер, но вот он выпрямился, прочистил горло и объявил:

— Все готово, миледи. Прошу принести смотрительное стекло.

Гоблины-портные, гоблины-швеи взвизгнули от восторга и захлопали, кто во что сумел: в ладоши, лапками или чем-то, что можно назвать конечностями. Две коренастые плечистые девушки-кобольды note 14 втащили трехстворчатое зеркало, и владычица города леди Катлинель впервые увидела себя в новом наряде.

У нее даже дыхание перехватило — платье было великолепное. Сшитое из плотной белоснежной ткани, таинственно переливающейся розовым, золотистым и бледно-зеленым цветом, чем-то напоминающее вывернутую наружу морскую раковину, оно имело низко посаженную талию и ниспадающие широкие рукава. Юбка была выполнена на каркасе и представляла из себя подобие опрокинутого бутона перламутровой лилии, собранной из отдельных выпуклых лепестков. На юбку нашиты нежные, поблескивающие золотые кружева, спускавшиеся ниже края платья. Кружева также драпировали и образовывали манжеты на свободных широких рукавах. Фантастически высокий воротник и декольте леди Нионели удачно сочетались с ее удлиненным очаровательным личиком. И как последний штришок, как точка над «i» — весь ансамбль украшали бусы из мелких драгоценных камней.