Оставив закипающий чайник, девушка направилась в ванную. Конверт и письмо лежали на краешке ванны. Правильно, значит, рассуждала Доротка. Видимо, тётка Фелиция, вспомнив о неисправной раковине, отправилась посмотреть, не удастся ли её прикрепить к стене собственными силами.

Возможно, сунув письмо куда попало, стала искать отвёртку или ещё какой инструмент, пошла за ним в чуланчик, а по дороге забыла, зачем пошла. Возможно, её отвлекли засохшие листья на комнатных цветах, и она принялась их обдирать.

Читать длинное письмо не было времени. Доротка ограничилась лишь обращением: «Дорогая панна Доротка!» Ну конечно, письмо адресовано ей.

Куда спрятать письмо? В кармане джинсов пухлый конверт не поместится, жаль, сразу же не переоделась в халат, там вместительные карманы. Сунула письмо за газовую колонку, которой давно не пользовались, и поспешила в кухню, где уже разрывался чайник. Наполнила чаем стаканы и с подносом вошла в столовую.

Фелиция с Меланьей уже не ссорились, обе сидели за столом. На Доротку накинулись все три сестрицы.

Сильвия:

— Что так долго? Чем ты занималась столько времени?

Меланья:

— Тебя только за смертью посылать!

Фелиция:

— Всегда она копается! А вернись домой пораньше, глядишь, письмо бы и не потерялось.

Доротка не выдержала.

— Так я же не гуляла! С работы возвращалась!

— О, глядите, опять начинает! — обрадовалась Меланья.

— Не огрызайся! — одёрнула племянницу Сильвия. — А сахар где?

— Да вон же, на столе стоит.

— Где? Не вижу!

— А ты головку поверни немного, — посоветовала старшая сестра. — Так когда, говорите, приезжает эта крёстная?

И Фелиция принялась перелистывать карманный календарик.

Сахаром интересовалась лишь Сильвия, остальные, в том числе и Доротка, чай пили несладкий. Зато единодушно все в этом доме обожали непропеченный кекс. У Сильвии он всегда выходил непропеченным, но потрясающе вкусным. В редких случаях, когда тесто нормально всходило и пропекалось, кекс получался совершенно несъедобным.

На вопрос Фелиции ответила Меланья:

— Тебе лучше знать, ведь ты читала письмо последней.

— Не помню. На будущей неделе или в следующем месяце?

— Я помню! — с набитым ртом прошамкала Сильвия. — Четырнадцатого.

— Четырнадцатого числа этого месяца?

— Этого.

— Значит, через девять дней, — подсчитала Фелиция. — Что будем делать? Поедем в аэропорт встречать? Погодите, тринадцатого и четырнадцатого у нас будет Мартинек, обещал мне прибить полку в чулане. За день не успеет, значит, опять не прибьёт.

— Он и за два дня не успеет, — презрительно бросила Меланья. — У твоего Мартинека обе руки левые.

— Не говори глупостей, пусть и медленно, но парень все сделает. Только за ним надо присмотреть.

— И накормить! — проворчала Сильвия.

— Так ведь ты все равно готовишь на полк солдат, — возразила Фелиция. — А благодаря Мартинеку по крайней мере ничего не пропадёт. А она что, собирается поселиться у нас?

— Я не знаю, Сильвия…

— Я тоже не знаю. Но сдаётся мне, в письме упоминалось о гостинице. И о нашем доме тоже, в том смысле, что мы её примем. Никого другого у неё в Польше не осталось, кроме нас. А нотариус говорил, что она богата, помнишь? Так могла бы и в отеле поселиться.

Фелиция резко возразила:

— А с какой стати выбрасывать деньги на отель, если может и у нас пожить! До тех пор, пока не купит квартиру.

— Интересно, где у нас она поселится? — холодно поинтересовалась Меланья. — На чердаке? Или в твоей комнате?

— А почему не в твоей? — взъерепенилась Фелиция. — А ты переедешь к Сильвии. Доротка может спать здесь, на диване.

— Я бы предпочла в чулане, на раскладушке, — робко предложила Доротка.

— Как же, держите карман шире, разбежалась — отдам свою комнату! — раскричалась Меланья. — Старуха не ко мне приезжает. И что ты так заботишься о её состоянии, все равно тебе ничего не перепадёт!

— И вовсе я не забочусь об американке, просто здраво рассуждаю, — отбивалась Фелиция. — А если Доротка в чулане… Что ж, неплохая идея.

— Правильно! Доротка в чулане, а Сильвия здесь, на диване. А я останусь в своей комнате. Так же, как и ты.

— Сильвия на диване не поместится, это раз. А два — тогда нам всем придётся ложиться спать с курами, — отказалась от неплохой идеи Фелиция.

— Не нравится с курами — можешь с утками, с гусями, с кем хочешь, но я своей комнаты не отдам. Я работаю!