— Так-так, это все в высшей степени романтично. Без сомнения, мне кажется, что Хэриет вела себя в соответствии со здравым смыслом. Она хорошо воспитана и будет прелестной женой! Но эта твоя Белинда, от нее надо отделаться, мой мальчик.

— Да, сэр, я… мы надеемся хорошо устроить ее, — заверил герцог. Лорд Лайонел кивнул, готовый покончить с этим.

— Правильно. Ты должен поступить благородно, но не бросайся в крайности. Если тебе не хочется заниматься этим самому, я могу сделать это вместо тебя.

— Я думаю, сэр, будет лучше, если я сам улажу этот вопрос, — солидно возразил герцог.

— Как тебе будет угодно, — ответил его сиятельство, — если тебя не затруднит выполнение этой малоприятной задачи. Хотя я думаю, что тебя попробуют заставить заплатить слишком много. Никогда не обманывайся хорошенькой внешностью, мой мальчик! Все они одинаковы, эти божьи коровки!

Затем он щедро одарил своих веселых, с нарочитым благоговением внимающих собеседников историями из своей молодости, не забыв сдобрить их моралью. После этого он заявил, что ему уже пора ехать в Чейни. Гидеон проводил его к карете герцога. В дверях лорд задержался и доверительно сказал:

— Послушай, Гидеон, мальчику сейчас трудно. Признаюсь, я не ожидал от него такой твердости. Я начинаю возлагать на него определенный надежды. Я нисколько не удивлюсь, если он окажется таким же хорошим человеком, как и его отец. Как жаль, что он маленького роста; но он держится с достоинством, как ты мог заметить.

— Я часто замечал это, сэр.

— Было бы не удивительно, если бы его запугали все эти полицейские, похитители, судебные исполнители, но он выстоял! Ему, конечно, не следовало бы вляпываться в эту глупую историю, но все обошлось хорошо, и я больше не буду говорить ва эту тему. Вы оба уже вышли из возраста, когда вас надо отчитывать.

— Да, сэр, — улыбнулся его сын.

Лорд Лайонел отправил карету герцога вместе с его ливрейным лакеем из Чейни рано утром, поэтому Джилли не пришлось ждать, чтобы поехать на ней в «Кристофер». Там он тотчас снял свою одежду, подарил дорожное оливковое пальто Нитпбеду, сказав при этом, что предпочитает иной стиль. Чрезвычайно довольный подарком камердинер сказал герцогу, что новую одежду можно заказать у Скопа, если ему не понравится, как шьют у Вестона — Затем подал герцогу сюртук из дорогой ткани, заботливо разгладив морщины на панталонах, стряхнул воображаемые пылинки и добавил, что если бы поинтересовались его мнением, то он сообщил бы, что Скоп-то все-таки не может скроить костюм столь же изящно, как Вестон. Герцог, глядя на свое отражение в зеркале, согласился, что в этом есть большая доля правды, и вышел, зная, что своим согласием отблагодарил слугу больше, чем подарком.

Его ливрейный лакей стоял в коридоре, очевидно, намереваясь открыть герцогу дверь в гостиную. Этот вышколенный человек имел строгое выражение лица, не позволял себе даже украдкой взглянув на хозяина. Герцог остановился перед гостиной и с ущбкой сказал лакею:

— Я еще не отблагодарил вас за услугу, так кстати оказанную мне в Лондоне, Фрэнсис. Я очень обязан вам.

Лакей заметил, что герцог собирается положить ему в руку монету и принял ее с благодарностью. Герцог поинтерссовался:

— Я надеюсь, вам не задавали неуместных вопросов?

— Нет, ваше сиятельство, ни о чем не спрашивали, — ответил Фрэнсис, немного смягчив свою суровость под воздействием приветливости в глазах герцога. — А если бы и спросили, то не сказал бы ни слова, даже если бы мне пообещали за это пять фунтов.

Герцог слегка удивился такой преданности и похвалил слугу:

— Вы очень хороший человек, благодарю вас!

Эта неожиданная любезность вывела Фрэнсиса из равновесия. Он даже немного покраснел и сказал в менее изысканных выражениях:

— Это пустяки. Я рад буду услужить вашему сиятельству во всем, чего бы вы ни пожелали!

Ответив на этот порыв улыбкой, герцог вошел в гостиную. Фрэнсис раскрыл руку и посмотрел на монету — вместо ожидаемого шиллинга там оказался золотой. Он глубоко вздохнул и погрузился в блаженные мечты.

В гостиной герцог увидел кузена, просматривавшего газету «Морнинг пост», только что доставленную из Лондона почтовой каретой, и сказал торжественно:

— Гидеон, страшная вещь! Я обманулся в своем ливрейной лакее!

Капитан Вейр отложил газету.

— Господи, что он натворил?

— Ничего! Я почему-то думал, что ему наплевать на все, что со мной случилось, но обнаружил, что это такой же добряк, как и остальные. Не знаю, что их так проняло, ведь я не сделал ничего такого, за что они были бы мне благодарны! Я чувствую, он состарится вместе со мной да еще и будет верно служить моему сыну. Не слишком ли большое однообразие?

Капитан Вейр захохотал во все горло.

— Уволь его немедленно, Адольф, немедленно уволь!