— Можно поехать в новый ресторан на побережье. Он стоит на холме над портом, так что из окон видна бухта со всеми судами на рейде. Как ты на это смотришь?

— Договорились. Пожалуй, я поеду туда прямо сейчас и поснимаю немного в порту. В двенадцать я подойду прямо к ресторану, хорошо?

— Я готов ждать тебя хоть вечность. — Питер улыбнулся и, заговорщически подмигнув, открыл перед ней дверь.

— Значит, до вечера?

— Да. До вечера.

Выйдя на улицу, Мари, однако, не поехала в порт, как обещала. Вместо этого она прошла несколько кварталов до ближайшего универсального магазина, поскольку ей неожиданно захотелось купить себе что-нибудь особенное, что она могла бы надеть в ресторан. В конце концов, сегодняшний день был совершенно особенным, и Мари хотелось сделать так, чтобы каждая его минута доставляла ей радость.

По дороге Мари заглянула в бумажник. Там лежала порядочная сумма, которую она получила незадолго до Рождества за фотографии, отправленные по настоянию Питера в один крупный журнал. Теперь у нее было достаточно денег, чтобы сделать себе самый роскошный подарок. Себе — и Питеру тоже.

В секции одежды Мари присмотрела себе желтовато-коричневое шерстяное платье, которое облегало ее фигуру словно перчатка и очень шло к шубке. Потом она зашла в парикмахерскую и сделала новую прическу, впервые за два года попросив уложить волосы назад, чтобы они не закрывали лица. После парикмахерской Мари заглянула в отдел бижутерии и купила большие позолоченные серьги в виде обручей и чудесную перламутровую раковину на бежевом шелковом шнурке. В обувной секции того же универмага она приобрела бежевые замшевые туфли, а в галантерейной — замшевую же сумочку в тон платью. В парфюмерном отделе Мари купила флакончик своих любимых духов и наконец почувствовала себя вполне готовой к праздничной трапезе в обществе доктора Питера Грегсона. Впрочем, и любого другого мужчины тоже. Мари была так хороша, что могла с легкостью вскружить голову любому.

В последнюю очередь она, словно по наитию, заглянула в салон фирмы «Шривз» и нашла там то, что с удовольствием бы подарила Питеру. Это был небольшой золотой брелок для часов, изображавший комическую античную маску. Мари знала, что у Питера есть золотые карманные часы, которые он очень любил и носил по особо торжественным случаям. На маске она хотела выгравировать дату, но потом решила, что с этим успеется. Главное, у нее теперь есть подарок.

Попросив покрасивее упаковать коробочку с брелоком, Мари наконец покинула супермаркет и, остановив такси, поехала домой, чтобы переодеться. Из дома она поспешила в ресторан.

Она опоздала всего на минуту или две. Питер только что пришел и сел за столик. Увидев направляющуюся к нему по проходу Мари, он просиял. Казалось, он вот-вот лопнет от радости и гордости. Впрочем, не он один — все мужчины, что были в ресторане, невольно оборачивались на Мари или провожали ее взглядами.

— Привет, вот и я! — весело сказала Мари.

— Это и в самом деле ты? — переспросил Питер, вежливо вставая ей навстречу.

— Золушка к вашим услугам. Ты одобряешь?

— Одобряю?.. Еще как! Ты выглядишь просто как… как королева. Что ты делала весь день? Бродила по магазинам?

— Вообще-то, да. Ведь сегодня особенный день…

Она была неописуемо прекрасна, но дело было даже не в ее внешности. Еще раньше, до того как Питер начал работать над ее изуродованной, изрезанной плотью, он был покорен чем-то, чему никак не мог подобрать подходящего названия. Сначала Нэнси, а теперь — Мари как-то повлияли на его чувства, изменили его образ мыслей, и теперь Питер плохо представлял себе, как он должен держать себя с ней. Больше всего ему хотелось прижать ее к себе и поцеловать прямо здесь, в ресторане, но он не посмел. Вместо этого он только крепче сжал ей руку и восхищенно улыбнулся.

— Я очень рад, что ты так счастлива, дорогая.

— Да, ты прав, я действительно счастлива, но вовсе не из-за лица. То есть не только из-за него, — поправилась Мари. — Завтра открывается моя выставка, и у меня есть моя жизнь, моя работа и… И ты.

Последние слова она произнесла совсем тихо, но для Питера они прозвучали оглушительно, словно раскат грома. Он ждал их, надеялся на них, и теперь, когда Мари наконец произнесла их, так растерялся, что не нашел ничего лучшего, кроме как обратить все в шутку.

— Вот как? — спросил он. — Значит, я иду на последнем месте? Кстати, ты, кажется, забыла Фреда…

Они оба рассмеялись этим его словам, и Питер заказал обоим по «Кровавой Мэри», но тут же передумал и велел официанту принести шампанского.

— Шампанское? — удивилась Мари. — Боже мой, шампанское!..

— Почему бы нет? Сегодня у меня больше нет приема, кабинет закрыт, ассистенты отпущены, и я совершенно свободен… Если конечно, — поспешил поправиться он, — у тебя нет каких-нибудь особенных планов.

— О боже, Питер, какие у меня могут быть планы?

— Ну, я не знаю… Может быть, ты хотела поработать сегодня? — спросил он и сразу же понял, что задал глупый вопрос.

Мари негромко рассмеялась.

— Ну что ты. Я правда хотела сделать несколько снимков, но сейчас я решила, что работать в такой день было бы по-настоящему грешно. Давай развлекаться, развлекаться на всю катушку. Устроим загул!

Питер тоже улыбнулся:

— И с чего бы ты хотела начать? Мари на мгновение заколебалась, потом подняла на него взгляд.