Берктгар сузил свои голубые глаза, а толпа застыла в ожидании. На лице громилы расползлась улыбка. Он не боялся Ревджака, ни сейчас, ни когда-либо. Его рука медленно потянулась через плечо, он схватил за рукоять Банкенфуэре и стал вытаскивать огромный меч из ножен. Ножны были подрезаны по верхнему краю, чтобы Берктгар мог с легкостью вытащить оружие. Он вытащил его и поднял тяжелое лезвие высоко к небу.

Ревджак поднял собственное оружие, но своему наблюдательному и обеспокоенному сыну он казался не готовым к бою.

Берктгар стал осторожно приближаться к Ревджаку, с каждым шагом ощущая сбалансированность Банкенфуэре.

Тогда Ревджак поднял руку и Берктгар в ожидании остановился.

“Кто надеется, что победит Ревджак?” — спросил он, и раздались ободряющие возгласы многих варваров.

Думая, что вопрос был лишь уловкой, чтобы подорвать его самоуверенность Берктгар низким голосом прорычал. “А кто видит Берктгара, Берктгара Храброго королем Племени Лося?”

Возгласы в его поддержку были громче, очевидно громче.

Ревджак подошел прямо к оппоненту, не намериваясь нападать, с одной поднятой рукой и опущенным топором в другой. “Вызов принят”, — сказал он, и бросил свое оружие на пол.

Все широко раскрыли глаза от удивления, и, похоже, шире всего у Киерстаада. Какое бесчестье! Проявление трусости варваром!

“Я не могу победить тебя, Берктгар”, — объяснил Ревджак, он говорил громко, чтобы все могли его слышать. “Но и ты не можешь победить меня”.

Берктгар лишь напряженно нахмурился. “Я могу разрубить тебя пополам!” — объявил он, и поднял меч обеими руками так неистово, что Ревджак почти ожидал, что тот сейчас так и поступит.

“И наш народ пострадает от последствий твоих действий”, — тихо произнес Ревджак.

“Кто бы ни победил в битве, ему придется справляться не с одним, а с двумя племенами, разрозненными злостью и жаждой мести”. Он посмотрел на всеобщее собрание и обратился к своему народу. “Мы еще не достаточно сильны, что бы выжить в таком положении”, — сказал он. “Будем ли мы укреплять дружбу с Десятью Городами и вернувшимися дварфами, или вернемся к древним традициям, мы должны делать это вместе, единым племенем!”

Берктгар не переставал хмуриться. Теперь он понимал. Они оба знали, что Ревджак не сможет победить его в схватке, и коварный старик свел на нет всю силу вызова. Берктгар искренне хотел разрубить его пополам, но как он мог предпринять что-либо против него?

“Единым племенем”, — повторил Ревджак, и он вытянул руку, предлагая сопернику хлопнуть по ней свой.

Берктгар был в ярости. Он подсунул ногу под лежавший на полу топор Ревджака и запустил его так, что тот, вращаясь, перелетел через весь круг. “Твой путь — путь труса!” — прорычал он. “Сегодня ты это доказал!” Руки Берктгара поднялись вверх, и он развел их, как будто уже победил.

“У меня нет права крови!” — выкрикнул Ревджак. “Но у тебя, его тоже нет! Кому возглавить племя, а кому отойти должен решить народ”.

“Это был вызов на битву!” — парировал Берктгар.

“Не в этот раз!” — ответил ему Ревджак. “Только не в том случае, если всему племени придется пострадать из-за твоей глупой гордыни”. Берктгар снова начал двигаться, как будто намериваясь, напасть, но Ревджак просто проигнорировал его и повернулся к собранию. “Решайте!” повелел он.

“Ревджак!” — крикнул кто-то, но его голос заглушили крики группы молодых воинов кричавших имя Берктгара. Их в свою очередь обставила группа сторонников Ревджака. И это продолжалось несколько раз, крики все нарастали. Началось несколько схваток, некоторые обнажили оружие.

И посреди всего этого, Берктгар убивал взглядом Ревджака, а когда старик взглянул на него не менее жестко, Берктгар покачал головой, не веря в происходящее. Как Ревджак мог навлечь на их народ такое бесчестие?

Не Ревджак верил в свой выбор. Он не боялся умереть, смерти он никогда не боялся, но он искренне верил в то, что битва между ним и Берктгаром разделит племя, и для обоих лагерей настанут трудные времена. Это был лучший путь, если все не выйдет из-под контроля.

А к этому, казалось, все и шло. Обе стороны продолжали кричать, но теперь каждый крик поддерживался поднятием меча и топора — открытые угрозы.

Ревджак внимательно наблюдал за толпой, пытаясь измерить уровень поддержки, его и Берктгара. Вскоре он понял и принял правду.

“Стойте!” — приказал он крепким голосом, и постепенно соревнование в выкрикивании прекратилось.

“Кричите изо всех сил, кто за Берктгара?” — спросил Ревджак.

Поднялся сильный рев.

“А кто за Ревджака?”

“Ревджака, который не стал драться!” — быстро добавил Берктгар, и голоса поддерживавших сына Джорна были не столь громкими и восторженными.