Шрифт:
– Куда?
– Туда! Мы врачу на мозги накапали, что наш друг тоже ранен. Он должен посмотреть тебя и занести в списки эвакуируемых.
– А что у меня?
Марк пожал плечами, смерил меня внимательным взглядом.
– Ну-у... Ногу вывихнул...
– Ага! Он вправит ее за секунду и пошлет на хрен.
Я посмотрел ла флягу и тут меня осенило.
– О! Контузия! От взрыва.
Марк одобрительно кивнул.
– Отлично! Изобразить сможешь?
– К-конечно. Не самое трудное д-дело.
Основные признаки контузии я знал. Наблюдал пару раз раньше, да и на наемника насмотрелся. Контузия вообще такая штука, может и не сразу проявиться. И диагноз точный поставить трудно. Даже имея навороченную технику вроде равитанской.
– Ну все, пошли. Антон там врачу по мозгам ездит, что тебя только подвезли...
Как обычно в стрессовых ситуациях, мы невольно переходили на приблатненный лексикон. Так проще и быстрее общаться. И дело тут не в воспитании и не в количестве дипломов. И даже не в бурном прошлом. Просто здесь не академия и не консерватория. Элегантные фразы строить некогда. Одним словом — не до церемоний...
Антон ждал нас у входа в кабинет хирурга. Свежая повязка на плече, футболки нет, куртка наброшена на плечи. Оружие, разгрузка и шлем свалены одной кучей на скамейке. Неподалеку на ящиках сидят трое раненых с перевязанными конечностями. В помещении пахнет кровью, лекарствами и дезинфицирующими средствами...
– Где вас носит?! — махнул здоровой рукой Антон. — Тут целая очередь.
– Успеем, — ответил Марк. — У Артура контузия.
– А-а... Придумали. Это что?
Антон ткнул во флягу, что я все еще держал в руках.
– Спирт.
– Дай.
Антон резко выдохнул, отхлебнул, с трудом проглотил и крякнул.
– Что за херня?! Где взял?
– Дареному коню в зубы не смотрят.
– Ладно, топай.
Он толкнул дверь и кивнул мне — заходи.
Владения хирурга состоят из нескольких помещений. Операционная, перевязочная, предбанник и лаборатория. В предбаннике медсестра помогла мне снять оружие, разгрузку и раздеться до пояса. Обтерла корпус и руки дезинфицирующими салфетками, побрызгала какой-то дрянью.
– Что у вас?
– А? — изобразил я небольшую глухоту.
– Что с вами? Какое ранение?
– По б-башке шибануло! Рвануло рядом...
Наемник средневекового мира не может изъясняться современными терминами, даже если их ему называли в тренировочном лагере.
– Что болит? — громко спросила медсестра.
– Б-болит? Голова. И уши! И так... — неопределенно махнул я рукой, — еще... болит...
– Проходите дальше. Врач вас примет.
Перевязочная — кресло, два стола, стул, мощная лампа на треноге, компьютер и небольшой шкаф с медикаментами. И две урны, наполовину заполненные окровавленными бинтами, обертками перевязочных пакетов, пустыми ампулами, тампонами, баллонами... Чисто, уютно и... пахнет кровью. Вся округа пропахла этой жидкостью красного цвета, что течет в наших артериях...
Едва я прошел в перевязочную, из-за занавески выскочил врач. Высокий, с широченными плечами и бычьей шеей. И руками, как у гориллы. Эдакий Шварценеггер от медицины.
– Вы Шевалган?
– А? — продолжал я спектакль. — А, да. Рядовой Шевалган, т-третья секция, третьего взвода т-третьей роты второго сводного б-батальона.
Врач смерил меня внимательным взглядом, жестом указал на кресло.
– Я доктор Дивуси. Садись. У тебя контузия?
Говорил он чуть громче, чем обычно. Специально для меня. Значит, мой вид и поведение пока правильные.
– Так сказала т-та девушка.
– А это? — ткнул он пальцем во фляжку, что все еще висела на поясе.
– Это? Спирт. С в-водой.
– Дай.
Я отцепил фляжку и протянул врачу. Тот отвинтил крышку, понюхал и вдруг сделал приличный глоток.
– Холера! Какая же дрянь!
И сделал еще глоток.
– Держи. Садись в кресло. Голову запрокинь.
Дивуси зашел с другой стороны и начал колдовать с аппаратурой. Потом нацепил мне на голову несколько датчиков, еще пару повесил на руки и грудь.
– Дыши спокойно. Не тянет?
– Н-нет.
Судя по всему, он делал сразу томографию, энцефалограмму, электрокардиограмму и что-то еще. Потом оттянул мне ухо (при том я дернул головой, показывая, что больно), сунул туда прозаическую трубку, заставил открыть рот и высунуть язык. Затем оставил меня в покое и начал колдовать с компьютером.
– Интересно, — проговорил он через пару минут. — Температура — тридцать пять и одна, пульс — сорок два, давление — сто тридцать пять на восемьдесят девять. Необычное сочетание...