— Это проявится в тесте на токсины?

— Не знаю. Но он забеспокоился, так ведь? Я одна настаивала на проведении этого анализа.

— Детектив Риццоли!

Обе женщины обернулись и увидели медсестру, которая стояла в дверях.

— Доктор Деметриос просил вам передать, что операция прошла успешно. Сейчас накладывают швы. Пациента переведут в палату интенсивной терапии в течение часа.

— Доктор Айлз хотела бы его увидеть.

— Боюсь, к нему сейчас не пустят. Он еще интубирован и под наркозом. Будет лучше, если вы придете попозже. Может быть, после обеда.

Маура кивнула и медленно поднялась с дивана.

Следом за ней встала и Риццоли.

— Я отвезу вас домой, — предложила она.

Солнце уже взошло, когда Маура вошла в свой дом. Она посмотрела на кровавую дорожку, которая тянулась по полу, — живое свидетельство ее мучений. Прошлась по всем комнатам, словно подтверждая право быть здесь хозяйкой и ничего не бояться в этих стенах. Зайдя на кухню, она увидела, что разбитое окно уже заколочено досками, чтобы в дом не проникал холодный воздух.

Джейн распорядилась, не иначе.

Где-то зазвонил телефон.

Она схватила со стены телефонную трубку, но там было тихо. Связь еще не восстановили.

«Мой сотовый», — подумала она.

Маура вернулась в гостиную, где оставила свою сумочку. К тому времени, как она достала телефон, звонки прекратились. Она нажала кнопку, чтобы прослушать сообщение.

Звонок был от Виктора. Она опустилась на диван, с удивлением вслушиваясь в его голос.

— Я знаю, что слишком поспешил со звонком. И ты, наверное, думаешь, какого черта ты должна слушать меня после… ну, после всего, что произошло. Но зато сейчас между нами все ясно. Ты знаешь, что я не преследовал никакой цели. Поэтому, может быть, поверишь мне, если я скажу, что мне тебя очень не хватает, Маура. Я думаю, мы могли бы попробовать начать все сначала. Пусть это будет последний шанс. Дай мне этот шанс. Пожалуйста.

Она долго сидела на диване, держа телефон в онемевших руках, и смотрела на холодный камин. Не всякий огонь можно разжечь заново, думала она. Иногда его лучше оставить потухшим.

Она убрала телефон в сумочку. Поднялась с дивана. И пошла оттирать кровь с пола.

К десяти утра солнце наконец пробилось сквозь тучи, и по дороге домой Риццоли щурилась от сияния снега. На улицах было тихо, тротуары блестели первозданной чистотой. В это рождественское утро она чувствовала себя обновленной. Очистилась от всяких сомнений.

Она коснулась своего живота и подумала: «Мы вместе, малыш».

Затормозила у своего дома и вышла из машины. Какое-то время постояла на солнышке, глубоко вдыхая кристальный воздух.

— С Рождеством, Джейн.

Риццоли словно оцепенела, и сердце ее тяжело ухнуло. Она медленно обернулась.

Габриэль Дин стоял у подъезда ее дома. Он двинулся к ней, а она даже не знала, что сказать ему. Когда-то они были настолько близки, что могли говорить о чем угодно, а сейчас стояли друг перед другом словно чужие.

— Я думала, ты в Вашингтоне, — вымолвила она наконец.

— Я прилетел час назад. Вылетел первым же рейсом. — Пауза. — Спасибо, что сказала мне, — тихо произнес он.

— Ну, да. — Джейн пожала плечами. — Я не была уверена в том, что тебе вообще захочется знать об этом.

— Почему ты так решила?

— Это проблема.

— Жизнь состоит из проблем. Мы должны преодолевать их по мере поступления.

Какой непринужденный ответ. Человек в сером костюме — таково было ее первое впечатление о Габриэле, и таким же она видела его сейчас, хотя он стоял перед ней в черном пальто. Такой спокойный и невозмутимый.

— Ты давно узнала об этом? — спросил он.

— Я не была уверена. Но несколько дней назад я сделала тест на беременность. Хотя подозревала в течение нескольких недель.

— Почему ты сразу не сказала мне?

— Я вообще не собиралась тебе говорить. Потому что не была уверена в том, что захочу его оставить.

— Почему?

Она рассмеялась.

— Во-первых, я не умею обращаться с детьми. Когда мне кто-то вручает ребенка, я совершенно теряюсь. То он отрыгнет, то ему памперс сменить. И как я буду работать, если у меня появится ребенок?

— Я не знал, что полицейские дают обет бездетности.

— Но это так тяжело, ты же знаешь. Я смотрю на других мамочек и не представляю, как они справляются. Не знаю, получится ли у меня. — Риццоли выпустила облачко пара изо рта и расправила плечи. — Ладно, по крайней мере у меня есть родные. Я уверена, мама будет счастлива понянчить внука. А тут неподалеку есть ясли. Я хочу зайти узнать, с какого возраста они принимают детей.

— Выходит, ты уже все спланировала.

— Более или менее.