–  К кому попали знаете?
– скорее равнодушно, чем презрительно прозвучал в тишине хрипловатый мальчишеский голос Алият.

–  А нам без разницы… - отозвался в толпе по всему видать, уже сильно пьяненький каторжанин.

–  Говорят, к Шарлаху… - настороженно добавил другой.

–  Стало быть, знаете, - все так же невыразительно продолжала она.
– Так вот. Шарлах желает выяснить, кто из вас без приказа убил двух заложников? Заложников, за которых он собирался получить выкуп.

–  Да что ж это?
– плачуще выкрикнул кто-то.
– Там приказы, тут тоже приказы!.. Может, еще снова на цепь посадишь?..

Толпа взбурлила, раздвигаясь, и над Алият навис огромный каторжанин с кровавыми вывороченными веками.

С треском рванул на груди балахон, выпростал мощное плечо, повернулся спиной.

–  Выкуп?
– прорычал он, предъявляя шрамы от трости.
– За это тоже выкуп, да? Убили… Да их два раза убить мало!..

–  Я не спрашиваю, сколько раз их надо было убить. Я спрашиваю, кто убил. Ты?

–  Кто убил, кто убил… - звонко передразнили из толпы.
– Все!..

Грянул хохот. Алият терпеливо ждала, когда он смолкнет.

– Это что же, сорок человек кончали двоих?

– Ага!..-дурашливо подтвердили из толпы.

Алият коротко взглянула на Ар-Шарлахи. Тому давно уже было не по себе.

–  Ну, это я и хотела узнать, -.сказала она.
– Стало быть, все сорок.

–  Ребята, да это баба!-ахнул кто-то. Толпа обомлела. Алият только усмехнулась:

–  Так чего вы хотите? Вина, что ли?

–  Вина давай!..
– взревели по-звериному сразу несколько глоток, но были заглушены новым взрывом хохота.

–  Хорошо, - спокойно сказала Алият и направилась к люку. Ар-Шарлахи следовал за нею по пятам.

–  Кто старший? Айча? Два бочонка вина сюда. Коренастый Айча заморгал, но подчинился. Вскоре два бочонка под восторженный вой каторжан перевалились через порожек и были подхвачены добрым десятком рук.

–  М-мало!..
– страдальчески выкрикнул кто-то.
– Еще бы один, почтеннейшая!..,,

–  Айча, еще бочонок. Трех пока хватит? Ну и ладно. Закрывай люк.

Выпуклая створка захлопнулась, шепеляво скользнули в пазах мощные деревянные засовы, и каторга вдруг ожила, забормотала. Откуда-то снизу сквозь настил поднимался приглушенный гомон, разлагающийся постепенно на ругань, стоны, злобные выкрики. Заложники в трюме, понял Ар-Шарлахи. Вот кому сейчас особенно не сладко…

–  Давай за штурвал, - тихо сказала Алият.
– А я - к ним…

Ар-Шарлахи поднялся в рубку, но тоскливый гомон последовал за ним по лесенке. Какие все-таки тонкие на кораблях переборки! Борта еще куда ни шло - потолще, попрочнее, - а вот внутри…

–  Тихо!
– полоснул наотмашь голос Алият там, внизу, и шум на минуту смолк.
– А ну-ка, досточтимые, разомнем ножки, разомнем!.. Правую ножку на перекладину - и толкнули… Р-раз!..

В трюме громко вознегодовали, но потом вдруг притихли вновь. Должно быть, Алият предъявила заложникам что-нибудь весьма убедительное. Хорошо, если трость…

–  С вами никто не шутит, досточтимые! Там, снаружи, каторжане кончать вас задумали, ясно? Так что, не кобенясь, правую ножку на перекладину… Р-раз!..

Скрипнули оси, и каторга покачнулась. Песчаная ложбина дрогнула, медленно пошла навстречу. Стоя за штурвалом, Ар-Шарлахи обернулся. В амбразуре заднего обзора он увидел, как сгрудившиеся вокруг бочонков каторжане с удивлением начинают оборачиваться вслед отъезжающей каторге. Вот кто-то вскрикнул, выбросив вперед руку. Должно быть, заметил, что в том конце ложбины уже не маячит розово-золотая корма «Самума». Спотыкаясь, падая, поднимаясь, кинулся вдогонку.

–  Айча!
– Голос Алият был упругим и жестким, как трость.
– Бери своих - и наверх! Полезут - руби!..

Но особой нужды в этом приказе уже не было. Башмаки каторжан, предназначенные в основном для отжимания перекладин ведущего барабана, безнадежно вязли в песке. А «Белый скорпион» наращивал скорость. Заложники не на шутку были испуганы словами Алият о жутком намерении раскованных.

Вскоре показался «Самум». Зарозовела, брызнула золотом похожая на башню корма. Сияли щиты. Все сорок, как раз по числу противника. За спинами фаланги теснилась готовая к отпору встревоженная команда. Ар-Шарлахи налег на штурвал, огибая толпу,

–  Все, досточтимые!
– пришел снизу голос Алият.
– Отдыхайте пока…

Тяжело шаркнули деревянные засовы, люк открылся. Ар-Шарлахи сбежал по лесенке и спрыгнул на песок как раз в тот момент, когда между барханами показался первый каторжанин. Должно быть, тот самый, что раньше всех кинулся в погоню за «Белым скорпионом». Увидев, что оба судна остановились и что никто никого не собирается бросать посреди пустыни, успокоился и перешел на шаг.

–  Жди, пока скомандую остановиться… - торопливее говорила Алият хмурому, внимательно слушавшему Илийзе.
– Если не остановится - ожги по ногам. Легонько, но так, чтобы почувствовал… - Она обернулась и повысила голос: - Остальным молчать! Ясно?..