Наконец темные губы разомкнулись.

–  Что значит - сжег?
– Человек старательно выговаривал каждое слово, а странные придыхания у него звучали даже отчетливей, чем у Тианги.
– Ты возглавлял налет?

– Да.

Человек кивнул.

–  Стало быть, пользуешься уважением… - отметил он как бы про себя.
– Давно разбойничаешь?

–  Говорит, что пятнадцать дней, - ответил за Ар-Шарлахи Тианги.

–  Разбойничаешь пятнадцать дней… - медленно, взвешивая каждую фразу, проговорил человек, по-прежнему не сводя с Ар-Шарлахи карих внимательных глаз.
– Сжег порт Зибры… Учился в Харве у Гоена… Ар-Шарлахи… Ар… То есть твои предки владели какой-то тенью Пальмовой Дороги?

–  Да… Тень Ар-Шарлахи…

Человек неспешно повернул голову и посмотрел на Тианги.

–  Налей ему, - сказал он.
– Видишь же: еле на ногах стоит… А ты садись, - снова обратился он к Ар-Шарлахи.

«Может, и отпустят… - вяло подумал тот, обессиленно опускаясь на золотистый, плетенный из соломки квадрат.
– Вина вон уже предлагают…»

Откинув занавеску (навешивать двери здесь, кажется, не любили, а может, просто ленились), Тианги прошел в соседнее помещение. За тонкой стенкой что-то звякнуло, булькнуло, и вскоре он вернулся, неся плод граната и стеклянный цилиндрик, наполненный на две трети чем-то прозрачным. Ар-Шарлахи почувствовал острое разочарование. Должно быть, здесь, как в храме Четырех Верблюдов, вино было под запретом.

Однако, приняв стеклянный сосудец из рук Тианги и отведя повязку от лица, Ар-Шарлахи догадался понюхать жидкость - и содрогнулся. Невольно вспомнился пузырек, который совала ему под нос Алият в каюте караванного Хаилзы.

–  Не бойся, не отрава, - сказал Тианги, разминая гранат.
– Пей залпом. С непривычки противно, но действует посильнее вашего вина…

С этими словами он достал из-под плаща клинок странных очертаний и проделал в кожице граната дырочку.

Ар-Шарлахи решился и выпил. Глаза у него полезли на лоб, а горькая едкая жидкость остановилась в горле, так что ему стоило нечеловеческих усилий ее проглотить. Тианги тут же наполнил сосудец гранатовым соком.

–  Запей.

Благородно терпкий гранат отбил мерзкое послевкусие, и уже спустя несколько секунд Ар-Шарлахи с удивлением почувствовал себя значительно бодрее. Муть, плававшая перед глазами, исчезла.

–  Что это?
– спросил он, протягивая стеклянный цилиндрик.

–  Сейчас?
– как-то странно переспросил Тианги, выдавливая в склянку остаток сока.
– Спиртной напиток…

–  А раньше?

–  Долго объяснять, - сказал Тианги и, взяв со стола гладкий круглый шнур, тоже сел на пол. Неуловимым и каким-то обыденным движением вывязал сложный узел и вопросительно посмотрел на своего молчаливого товарища. Ар-Шарлахи с интересом присматривался к шерстяному некрашеному одеялу, в которое тот по-прежнему зябко кутался. Изжелта-бурый оттенок наводил на мысль о верблюжьем подшерстке, но мысль эту Ар-Шарлахи отверг немедленно. Даже в упраздненном ныне храме Четырех Верблюдов кошма, свалянная из священного подшерстка, имела куда более скромные размеры. Кроме того, одеяло с виду было совсем новым.

–  Называй меня Ани, - сказал человек и, помолчав, продолжил: - Итак, ты говоришь, что стал разбойником пятнадцать дней назад. Как это произошло?

–  На корабле начался бунт, - решив не вдаваться в подробности, объяснил Ар-Шарлахи.
– Меня выбрали главарем…

Он запнулся, увидев, что Тианги сноровисто вывязал еще один узел, сложнее первого. Словно записал то, что произнес Ар-Шарлахи.

–  Не отвлекайся, - бросил Ани (кстати, еще одно совершенно неслыханное имя!).
– Почему именно тебя?

–  По ошибке. Меня приняли за Шарлаха… Есть такой разбойник, и у нас с ним похожие имена… Словом, меня схватили вместо него.

Украдкой он покосился на Тианги. Тот прислушивался к беседе и сосредоточенно вывязывал узлы.

–  То есть тебя везли в Харву, но ты поднял бунт?

–  Нет. Меня как раз везли из Харвы. Государь послал караван к морю…

Оба собеседника вскинули головы, и Ар-Шарлахи осекся. Должно быть, он сказал сейчас нечто крайне для них важное. Тианги даже не довязал узла.

–  Улькар ищет путь к морю?
– недоверчиво спросил Ани и тревожно взглянул на Тианги: - Погоди вязать… Зачем?

Ар-Шарлахи объяснил.

Внезапно смуглое лицо Тианги исказилось. Он швырнул шнурок об пол и вскочил на ноги.

–  Какое бессмертие? Что за бред?..
– Он резко повернулся к Ани.
– Вот видишь, тамахи? Значит, я был прав! Он уже тогда затевал собственную игру! А теперь и вовсе отбился от рук!..

–  Успокойся, - негромко проговорил Ани, и Тианги с Довольным видом снова опустился на пол.
– А кто готов в поход? Сам Улькар?

–  Досточтимый Тамзаа, - сказал Ар-Шарлахи, и собеседники его опять переглянулись.

–  Не понимаю… - растерянно произнес Тиангй.
– Ирва ничего не сообщал об этом…

Хмурый Ани кутался в одеяло.

–  То есть дело затевалось настолько тайное, - подвел он итог, - что в него даже не посвятили секретарей… Да, пожалуй, ты прав. Улькар действительно отбился от рук… Ну а ты, Ар-Шарлахи? Какое ты имел отношение к этому походу?

–  Я был проводником.

–  Ты знаешь дорогу к морю?