Шрифт:
Из приоткрытой двери выглянул страж — видимо, московиты всё-таки следили за дорогой из-за двери, не желая торчать под хлёсткими ударами мокрого снега.
— Эй, Векша! Ты рогатку крепил, едрить тя в дышло?
Послышался шум, и на улицу выскочил молодой парень, невысокий и вёрткий, точно оправдывающий своё прозвище. Дождавшись, покуда парень вновь привяжет рогатку, Первей шагнул вслед за ним в избу. Полдюжины стражников сидели вокруг очага, где на огне кипело какое-то варево. Рыцаря никто в упор не видел, точнее, видел, но не замечал. Работает, значит, заклятье.
Первей сел у очага, влившись в круг стражников, и опять никто не возразил. От котелка шёл умопомрачительный запах, Первей сглотнул — пшённая каша со шкварками…
Он привычно сосредоточился, вызывая прилив дрожи… Всё.
Все стражники мирно спали, привалившись кто к стене, кто друг к другу. Рыцарь помедлил, затем снял котелок с огня, достал из-за пояса походную ложку. Вот интересно, зачем это московиты держат свои ложки за голенищем сапога…
«Резвишься, рыцарь?»
Первей, жмурясь, глотал горячую кашу.
«Объясняю для недалёких Голосов Свыше. Мне необходимо тренироваться, иначе от всех твоих наставлений толку чуть. И потом, дай спокойно поесть, я голодный!»
Бесплотный смешок.
«Ладно, развлекайся. Только учти, маны у тебя всё ещё не так много, и восстанавливать её сейчас не так просто — во всяком случае, солнца нет»
Насытившись, Первей поставил котелок обратно на огонь, аккуратно разровняв кашу ложкой. После еды потянуло в сон. Рыцарь вздохнул, помедлил ещё пару секунд и поднялся.
Выйдя наружу, он завернул на коновязь, где Гнедко уже расправился со своей порцией овса, не спеша проверил сбрую. Затем, движимый внезапным озорством, быстро вернулся и снова отвязал рогатку. Вскочил в седло, привычно сосредоточившись — волна дрожи, затем холодок… Всё, просыпайтесь!
Вовремя. Из избушки последовали невнятные звуки, сменившиеся зычным басом.
— Варнаки, едрить тя в дышло, раззявы полоротые! Каша-то подгорела!
Первей, усмехаясь, взял с места некрупной рысью. Заклятье мысленной невидимости он снимать не стал, само вскоре развеется. И потом, надо же ему уехать с глаз долой.
«Малец-переросток»
«Кто, я?»
«Ты, ты»
«Твоя правда. Я ещё молод и хорош собой»
Бесплотный смешок.
«Нет, ты совершенно невозможен»
Первый снег, лёгший ночью, был абсолютно нетронут, и Первею вдруг на миг показалось, что кроме него да вот его коня, в мире не осталось ни одного живого человека, ни зверя, ни птицы. Только конь, человек и бесплотный Голос, на всей земле.
«Родная, отзовись»
«Что, мой рыцарь?»
«Ты так толком и не объяснила, зачем мне надо переться в Москву. Раньше ты подробно объясняла любое задание»
«Да нет пока тебе задания. Сейчас у тебя первейшая задача — уйти от когтей инквизиторов»
«Первейшая задача Первея — хорошо сказано»
«Не болтай, давай серьёзно. Как въедешь в Москву, езжай на постоялый двор некоего Вараввы, дорогу я укажу. Там остановишься на ночлег. Что делать дальше, будет видно»
«Всенепременно у Вараввы, стало быть?»
«Именно»
Впереди уже показались тёмные от непогоды стены Китай-города, отороченные по верху белым. Гнедко, всхрапнув, ускорил ход, почуяв конец пути и скорый отдых в тёплом стойле.
Солнце, отоспавшись наконец за окоёмом за долгую ноябрьскую ночь, высунулось из-за края земного, и над морем московских крыш, покрытых небесным кровельщиком за ночь роскошной белоснежной шубой, засияли золотые лучи, и великий город, разом утратив предрассветную угрюмость, засверкал перед Первеем, как некая сказочная картина, написанная великим живописцем. Рыцарь чмокнул и легонько толкнул Гнедка пятками, и умный конь тут же перешёл на рысь.
— Вот что, любезный. За такие деньги я могу купить всю твою халупу вместе с тобой впридачу.
— Дак ить я не настаиваю, господине. Коли дорого, поищите местечко получше.
Первей оглянулся кругом. Постоялый двор Вараввы не внушал рыцарю никакого доверия, а рожа хозяина разве что не имела клейма.
«Родная, куда ты меня затащила? Это же разбойничий вертеп»
«Так надо»
— Ладно. Получай свои деньги.
Первей бросил горсть серебряных монет, и Варавва неожиданно ловко сгрёб их буквально на лету.
— Добрый господин, — осклабился Варавва. — Ваша комната готова, пойдёмте…