–  А Петька-фарцовщик отсюда с японским магнитофоном вернулся, - сказал Андрюша.
– Если не врет. Магнитофон-то он и в другом месте достать мог. Но говорит, здесь нашел. И ни в какие кришнаиты не записывался.

–  Ну почему обязательно в кришнаиты? Это я так, для примера. Другие в православие ударяются, в баптизм, кое-кто - в буддизм, в философские разные изыски… Меняются здесь люди, вот в чем дело. Только никто не рассказывает, что с ним тут произошло. Ни один. Не хотят. Или не могут.

–  Ну почему? Петька рассказывал. Ходил он тут, ходил, потом смотрит - магнитофон лежит. Он его взял, походил еще, больше ничего не нашел и вернулся.

–  Сам же говоришь, что Петька твой - трепло. А магнитофон мог где угодно добыть - это для него не проблема, - заметил я.

–  Может, и так. Не знаю.

–  А кое-кто отсюда вообще не вернулся, - мрачно пробурчал Глеб.
– Пропали - и все. Никаких следов.

–  А ты таких знаешь? Из твоих знакомых тут кто-нибудь пропал?
– набросился на него я. Тут девочки и так сидят, зубами стучат и дрожат, а он еще страху нагоняет.

–  Из моих знакомых - нет. Но мне рассказывали.

–  Мало ли, что тебе рассказывали! Вон Андрею Петька тоже лапши на уши навешал. Про магнитофон.

Глеб обиделся и замолчал.

–  Давайте дневник дальше почитаем, - предложила Дина.

–  Давайте, - Олег снова взял в руки тетрадь.

–  Ой, не надо. Я боюсь, - Кристина действительно вся дрожала.
– Лучше уйдем отсюда.

–  Ну чего ты, - попытался успокоить ее я.
– Ничего тут страшного нет. Обыкновенный заброшенный дом. А Глебовы рассказки, или дневник… - я осекся, увидев побелевшее лицо и расширенные от ужаса глаза Брони. Она смотрела словно сквозь меня. Вернее, на нечто за моей спиной.

Реакция у меня, в общем, неплохая. Я резко опрокинулся назад вместе с креслом, рубанув рукой позади себя. Но рука лишь рассекла воздух, а я больно ударился затылком. Перевернувшись, я поспешил вскочить на ноги, чувствуя себя последним дураком - и невольно попятился. Из-под двери выползала, отблескивая черным глянцем, скользкая шевелящаяся масса, извиваясь отростками щупальцев. Дверь уже трещала под напором этой мрази. Хорошо еще, кто-то догадался запереть дверь на засов - чтоб не скрипела.

Я ощутил: волосы на голове встают дыбом. В дом вползало нечто ужасное, невозможное! И через несколько секунд оно ворвется сюда - дверь долго не продержится.

Дальше я действовал "на автопилоте". Прыжок к рюкзаку. Выхватываю из кармана ракетницу. Изо всех сил жму спусковую скобу. И с отчаянием понимаю: не убьешь эту тварь из моей самоделки!.. А тут еще и выстрела нет - что-то заело. Проклятье! Сейчас бы нормальное оружие…

В следующий миг я вдруг осознал, что в руке у меня никакая не ракетница! А… удобный, хищного вида, пистолет с длинным стволом! Я чувствовал его тяжесть, его масляную рубчатую рукоятку. Не игрушка - настоящее боевое оружие! Не раздумывая и почти не целясь, я нажал на спуск. Полыхнула лиловая вспышка, раздался треск, из двери полетели горящие обломки. Сжав пистолет обеими руками, я судорожно давил на спуск. Еще и еще. Дверь разлетелась в щепки, раздался жуткий хриплый вой, мелькнули извивающиеся щупальца, но в следующее мгновение все скрылось в потоке слепящего пламени. Вой продолжался, и я, не помня себя, жал и жал на спусковой крючок. Пистолет дергался в руках, плюясь огнем, и до меня не сразу дошло, что кроме треска выстрелов и гула пламени, не слышно больше никаких звуков. Я убил это !

Только тогда я наконец опустил пистолет. От двери и косяка вообще ничего не осталось. Дверной проем увеличился чуть ли не вдвое - часть стены разнесло выстрелами. А в прихожей догорала черная спекшаяся масса - все, что осталось от жуткого существа.

Еще дрожа от ярости и страха, я обернулся к своим товарищам.

–  Что это было?
– прошептала Лариса.

–  И откуда у тебя такая пушка?
– добавил Глеб.
– Ни фига себе! Натуральный бластер!

–  А я знаю - откуда? Увидел эту мразь, глядь - в руке пушка. Вместо моей ракетницы. А что, как, откуда - у меня времени разбираться не было.

–  Кажется, мы все-таки влипли, - констатировал Олег.
– Надо отсюда выбираться. Не знаю, что здесь происходит, но подобные милые зверюшки мне совсем не нравятся. Хорошо хоть, оружие теперь есть. Только неизвестно, сколько в нем осталось зарядов.

Я повертел в руках пистолет и увидел сбоку прозрачное окошечко. В нем светилась цифра 815.

–  Сейчас проверим, - я выстрелил в стену. Брызнули осколки кирпича и штукатурки, и в стене появилась дырка с неровными краями, величиной с кулак. Теперь в окошке горела цифра 814.

–  Зарядов хватает. Осталось 814.

–  Это радует, но уходить все равно надо.

–  Сначала хорошо бы посмотреть, что творится снаружи. Вдруг там еще какая зараза… ползает?
– справедливо заметил Глеб.

–  Я пойду, - конечно, было страшно. Но у меня теперь имелся бластер. Значит, идти мне.

–  Только не в одиночку. Возьми еще кого-нибудь.

–  Глеб, пойдешь?

–  Честно говоря, боюсь.

–  А с оружием?

–  А у тебя еще есть?

–  Сейчас будет, - я уже начал догадываться, что здесь происходит.
– Постарайся сосредоточится, и представь: тебе угрожает нечто жуткое, вроде того чудовища. И тебе позарез нужно оружие.