–  Да только ты вон какой домовитый, я и не знала,- сказала она, внимательно ко мне приглядываясь.

–  Просто матери часто не бывает дома, вот и приходится самому о себе заботиться.

Мы подсели к столу, но Клодин не так уж налегала на мою стряпню, как я надеялся.

–  Я рад тебя видеть,- сказал я,- а все-таки что у тебя на уме?

–  Кой-что имеется,- ответила она.- Сейчас узнаешь.

Я решил сострить.

–  Может, ребеночка ждешь?
– весело спросил я.

Клодин резко выпрямилась.

–  Ах ты гад!
– крикнула она.- Ты откуда знаешь?

Я подавился шкуркой бекона, кинулся к зеркалу и выдернул ее из глотки, точно солитера.

–  Я не знал. Я пошутил.

–  Для меня это не шутка,- сказала она и теперь, ошарашив меня такой новостью, стала есть усерднее.

–  Ну, и как Элфи Ботсфорд?
– спросил я.

–  То есть? Ты к чему это клонишь?

Я стоял у каминной полки и злился: в такую минуту и ест. Потом сообразил: ведь она теперь кормит двоих,

–  Ни к чему я не клоню. Но ты же опять с Элфи, верно?

–  Не хочу про это говорить,- сказала она сквозь слезы, уплетая яичницу.

–  Твое дело. Ты сама меня бросила.

Она порывисто встала, посмотрела мне прямо в глаза.

–  А ты, может, еще удивляешься, Майкл Каллен, стервец ты этакий. Это ж подумать только, как ты живешь День-деньской валяешься на кровати, никак глаза не продерешь. Ни работы у тебя, ни надежд на будущее. Лодырь, паразит. Нет, теперь я вижу, с тобой мне надеяться не на что, а ведь я ношу твоего ребенка. Вот беда-то! Вот ужас! Хоть руки на себя наложить. И наложу. Некуда мне податься.

–  Если ты это всерьез, так и быть, дам тебе парочку шиллингов на газ и еще подушку - будет что подложить под голову,- сказал я.

–  С тебя станется,- тихо сказала Клодин; мой ответ на эту дурацкую угрозу явно ошеломил ее.

–  А как же иначе, раз такое твое желание. Я так тебя люблю, на все для тебя готов.

–  Может, думаешь, мне сейчас сладко?

–  Не думаю, да только нечего подсовывать мне младенца, когда ты уже целый месяц гуляешь с Элфи Ботсфордом. Не разберу, чего тебе надо, но меня на эту удочку не поймаешь.

–  Я думала, ты меня любишь,- сказала она.- А тебе, оказывается, на все наплевать. Получил чего хотел - и ладно. Элфи Ботсфорд до меня и не дотронулся. Он ничего такого себе со мной не позволил ни разу. Вот провалиться мне на этом месте.

Я знал, она говорит правду… почти правду. Я смотрел, как по бледной щеке Клодин сползает слеза боли и досады, и воспоминание о зрелом теле мисс Болсовер мигом улетучилось.

–  А разве Элфи не женится на тебе? Переспи с ним разок, он ни о чем и не догадается.

Она села, закрыла лицо руками, и я уж было пожалел ее, но тут она взорвалась:

–  Подлец ты, бессовестный. Прямо ушам своим не верю. Что же мне делать? Отцу с матерью говорить боюсь, думала, ты пойдешь со мной и мы вместе им скажем.

–  Ты бросила меня в беде!
– закричал я.- Скажешь, нет? А теперь я тебе опять понадобился! Не буду врать, я в тот день по тебе убивался. А ты на меня наплевала, потому что меня выгнали с работы. По-твоему, это любовь? А теперь, когда ты доигралась, когда Элфи Ботсфорд обрюхатил тебя, теперь ты приходишь ко мне и хнычешь. Да чего тебе от меня надо?

Она вскочила, будто хотела пырнуть меня ножом, но не успела и слова вымолвить, я схватил ее и поцеловал.

–  Я люблю тебя. Я с ума по тебе схожу, Клодин. Я что угодно для тебя сделаю. Только скажи.

Она ответила мне поцелуем и скоро малость поуспокоилась.

Мы стояли у камина перед зеркалом, я тихонько касался губами ее щеки, она - моей.

–  Я пришла, потому что ребенок твой,- сказала она.- Пойдем вечером к моим родителям. Скажем им, что мы обручились и что лучше нам пожениться скорей, ну хоть через месяц.

–  Ладно,- сказал я,- только сегодня я не могу. Лучше завтра. Днем раньше, днем позже - разница не велика.

–  А почему не сегодня? Чем плохо сегодня?

–  У моей машины мотор барахлит,- сказал я,- а знакомый парнишка, он в гараже работает, обещал сегодня исправить, в другой день он не может,

Клодин отпрянула.

–  У твоей машины? Откуда у тебя машина?

Я сказал, что купил на свои сбережения.

–  Сбережения?
– выкрикнула Клодин.- Это что ж, пока мы с тобой гуляли, у тебя в банке лежала такая куча денег, и ты мне ни словечка не сказал?