Шрифт:
Света нет.
Куплет девятый
Потолок в дырочку. Выцветшие шторы. Чернильный прибор. Игорь Анатольевич. Интерес в глазах. Печать раздумий.
– А что вы, собственно, переживаете, Игорь Анатольевич? Вы же не из своего кармана эти сто баксов возьмете. Я думаю, есть в вашем колхозе заветный амбар. На такие вот внеплановые расходы.
– Догадливый. Может, и есть. А позволь поинтересоваться, зачем тебе сто долларов? Почему не двести, не пятьдесят?
– Здесь как раз никакого секрета нет. Некто Небранский Анатолий Игоревич, старший следователь из РУВД, требует именно эту сумму за прекращение моего уголовного преследования. Помните тот коробочек с «травкой»?
– Неужели этот старый лысый бульдог еще берет? То-то я гляжу, он тебя даже на трое суток не прикрыл. Ну, взяточник! И что, в баксах?
– В них.
Игорь Анатольевич поигрывает зажатой между пальцев авторучкой. Как постовой – дубинкой. Думает, прикидывает, взвешивает.
– Погоди, погоди, а давай его спалим. Очень запросто. Я свяжусь с РУОП или ОБЭП, пометим деньги, ты ему передашь, ну, а дальше дело техники – понятые, протокол. Пускай получит пятилеточку. Ну что, идет?
– Не, не идет. Спалить, как вы говорите, Небранского можно и нужно, но я-то с чем останусь? С уголовным делом, которое передадут другому следователю и который отыграется на моей шкурке за своего влипнувшего собрата. И на суде из вилочки «от и до» выберут именно «до». Так что такой подход нам не интересен.
– Хорошо, давай я ему просто позвоню и скажу, чтобы дурью не маялся.
– Нет уж, спасибо. Тогда я точно испытаю на себе карающую руку правосудия. Игорь Анатольевич, я, честно говоря, не пойму, вы-то что меньжуетесь? Подойдите к своему начальству, объясните, что так и так, есть человечек, который предлагает помощь в раскрытии весьма громкого преступления. И просит всего-навсего сто долларов. По сравнению с нанесенным ущербом это тьфу, мелочь, не стоит даже вспоминать. Я думаю, ваши папы согласятся. На Западе, кстати, такая форма оплаты широко распространена. Вы передаете мне денежки, я передаю вам информацию, и мы друг друга не знаем. Потом вы раскрываете преступление, возмещаете государству ущерб и получаете внеочередное звание или, на худой конец, премию. Вы что, не хотите раскрыть преступление?
– Очень ты шустрый, как я вижу. А где гарантия, что ты «динамо» не накручиваешь? Про это дело по всей стране трубили. Это не твой уровень, юноша. Сомневаюсь я, чтобы ты знал расклад. Людишки там работали с головой. А ты кто? Девятнадцатилетний оболтус с рынка.
– Я действительно не знаю расклад и понятия не имею, что за люди стоят за этой кражей. Но я могу привести вас прямо к украденному. Я один знаю, где сейчас все хранится. И очень скоро это «все» может исчезнуть. Если вы не пошевелитесь.
А гарантия того, что я не кручу «динамо», я сам. Я могу остаться здесь как заложник. Или, в конце концов, вы можете найти у меня дома еще один коробочек с «травкой». Да и куда я денусь? В бега подамся? В «горячие точки» уеду? Нет, увольте. Я с рынка никуда. Так что вы, Игорь Анатольевич, ничем не рискуете.
– А почему ты не пошел прямо к Небранскому, почему обратился ко мне?
– Потому что при первой нашей встрече товарищ следователь обмолвился, что его раскрытия не интересуют. Так зачем мне рисковать? Приду к нему, а он меня снова за характеристиками, то есть за «капустой» отправит.
– В этом есть доля истины, но о всех так думать не стоит. Небранский, скорее, исключение.
– Исключение, не исключение – я имею дело с ним,
– Хорошо, каким образом мы реализуем твою информацию?
– Да каким угодно. Не, разумеется, впрямую вы меня не подставляйте. Кто знает, что это за публика. Как только вы передаете мне деньги, я указываю вам людей и товар. Мало того, я назову вам время, когда они точно будут с товаром. Вам остается чисто случайно подойти к ним на улице и проверить документы. «Извините, гражданин, в городе операция „Гастролер“, сумки наружу». И все. Считайте, звездочка у вас в кармане. В смысле, на погонах.
– Мы работаем не за звездочки.
– Тем более. Вы получите полное моральное удовлетворение. По вашей информации раскрыто такое громкое преступление. И это прекрасно. А откуда вы получили информацию, не должно никого волновать.
– Хорошо. Сколько у нас времени?
– Здесь мы действительно в одинаковом положении. И у вас, и у меня срок истекает завтра. Завтра товар уплывает, а я следую на «стрелочку» с товарищем Небранским.
– Я постараюсь добыть деньги к семи вечера. Сам понимаешь, система у нас не зажиточная, лишних денег нет. Плюс учет и контроль. Но я попробую. Я на хорошем счету.