Ри заставила себя оторвать крепко приставшие пальцы от досок и беззвучно переползла выше. Здесь деревянный борт плавно переходил в резные перила.

«Я уничтожу этот корабль!» – возбуждённо подумала вэйта. Алазар учил, что лучшая защита – это нападение. Когда корабль не вернётся в Элиранию, эльфы решат что настоящие шпионы его уничтожили и захватили Ри; а она, обождав неделю, построит лодочку из коры и доплывёт до материка. Летом, в лесу, вэйту в жизни не отыщут враги, особенно если будут считать что она сидит в темнице за сотни миль отсюда…

Ри осторожно заглянула в прорезь перил. На палубе стояли лишь три эльфа: один – у противоположного борта, двое на носу. Вэйта мгновенно узнала ту самую эльфийку, что обещала вывернуть наизнанку её мозг.

«Так даже лучше…» – подумала Ри. – «Легче решиться».

На корме корабля, среди бухт троса и сетей, лежал большой треугольный кусок парусины. Вэйта сообразила, что это либо запасной, либо штормовой парус.

Выждав, пока все эльфы отвернутся, Ри быстро перелезла через борт и шмыгнула под парус. Несколько секунд боялась дышать, но криков не последовало. Гостью не заметили.

Юная вэйта мрачно улыбнулась. Ей действительно надоело убегать.

Ри пролежала под парусом до темноты. Эльфы ходили почти рядом, дважды парус немного передвигали – Ри переползала вместе с ним. Знакомая эльфийка оставалась на палубе до самого заката.

Хоть Ри не понимала языка, было ясно – о побеге эльфам пока не доложили. Все были спокойны и веселы, часто смеялись. На закате один из эльфов принялся играть красивую мелодию на свирели, все собрались его послушать… Вэйта с трудом верила, что эти прекрасные существа могли быть столь жестоки со всеми, кто от них отличался.

Наконец, уже ночью, когда лучи солнца окончательно скрылись за горизонтом и в воздухе повисла странная, возможная лишь в море тишина, последние эльфы покинули палубу. Царил настолько полный штиль, что не было слышно даже плеска волн о борта парусника.

На всякий случай, Ри выждала ещё полчаса. Только убедившись, что все действительно заснули, она выбралась из-под паруса и прокралась к дверям во внутренние помещения.

Корабль был изготовлен с редкой роскошью. Все каюты и коридор были покрыты панелями красного дерева, на полу лежали ковры, позолоченные украшения в виде крылатых младенцев удерживали над каждой дверью молочно-белые шары. Вспомнив свой допрос, Ри поняла, что это светильники.

«Весь мир пользуется факелами и масляными лампами…» – невесело подумала вэйта. – «А эльфы, конечно, создали нечто получше и ни с кем не поделились.» Ри вздохнула.

«Впрочем, придумай люди или гномы такую штуку – он тоже не спешили бы делиться с эльфами… Все одинаковые, все!»

Вэйта принюхалась. Пахло эльфами, и пахло сильно, но Ри всё же сумела выделить знакомый запах эльфийки. След привёл к третьей каюте.

Вэйта бесшумно прокралась обратно, туда, где ещё днём уловила запах пищи. Так и есть: в начале коридора, за менее роскошной дверью, обнаружилась великолепно известная ей комната: кухня.

Ри невольно улыбнулась, вспомнив, какой наивной ящерицей была всего полгода назад, живя на кухне барона Милтона. Та, прежняя Ри, наверно упала бы в обморок, узнай она о сегодняшней ночи.

Новая, переродившаяся Ри, бесшумно раскрыла маленький бочонок, где хранилось подсолнечное масло. Со стены был снят огромный нож для разделки мяса. Срезав с окна занавеску, Ри обмакнула один её край в масло и обмазала себя с ног до головы, после чего облизала ладони и тщательно вытерла их о сухую половину занавеси. Теперь, если её обнаружат, эльфам придётся постараться, чтобы удержать скользкую как угорь ящерку.

Затем Ри взяла нож в зубы и принялась осторожно разматывать тонкую верёвку, которой были связаны мешки с сахаром и крупой. Отмотав ярдов десять, отрезала, отмотала ещё ярд и снова отрезала. Следя, чтобы верёвка не замаслилась, Ри смотала длинный кусок в комочек и сунула в рот.

Главный ингридиент обнаружился в небольшом шкафчике у борта. Ящерка вытащила несколько глиняных кувшинов, от которых ароматно пахло спиртом, тщательно обрызгала горючей жидкостью всю кухню, скользнула в коридор и вылила остатки ликёра на дверь и ковёр. Теперь можно было приниматься за работу.

Ри создавала этот план весь день, лёжа под парусом, и сейчас твёрдо знала, что делать. Подняв короткий отрезок верёвки, вэйта слабо натянула его между держателем для ножей и большой кружкой, которую поставила на стол и до половины заполнила водой. Верёвку она тщательно промазала маслом и оставила висеть. Затем Ри вытащила из ящика под столом толстую свечу – их там было несколько штук – и пристроила её на полу, так, чтобы между фитилём и промасленной верёвкой оставалось пространство в два-три дюйма.