И впечатал кулак в ладонь.

— Не могу поверить, что этот ловкий сукин сын снова ускользнул. Как ему удается? Ни у кого нет такого сверхъестественного везения. Или такой изворотливости. Наверное, однажды на своем заваленном трупами пути он встретился с дьяволом и заключил с ним сделку. Все черти, какие есть в аду, должны работать на него. Но я клянусь тебе, Диди, — если даже это будет последнее, что я сделаю… — Он заметил ее улыбку и замолчал. — Что?

— Ничего, Дункан. Кажется, ты снова полон рвения. Он резко выругался, расстегнул ремень безопасности и толкнул дверцу.

— Спасибо, что подвезла.

— Я зайду. — Прежде чем выйти из машины, она сняла с крючка над задней дверцей пакет из химчистки.

— Что это?

— Костюм для сегодняшнего вечера. Переоденусь у тебя, тогда не придется тащиться домой, а потом обратно в центр.

— Какого еще вечера?

— Ужин в честь награждения. — Она испуганно взглянула на него: — Только не говори, что забыл.

Он запустил пальцы в свою буйную шевелюру.

— Забыл. Прости, напарница, но это сегодня не для меня. Сегодня он не хотел видеть никаких копов. Не хотел встречаться с Биллом Жераром в полуофициальной обстановке, потому что отлично знал: завтра его первым делом вызовут к начальнику в кабинет и со смаком надерут задницу. Чего он вполне заслуживает после устроенного им скандала в суде. Его гнев был справедлив, просто он дал ему волю не в то время и не в том месте. Диди права — он только навредил делу. Савич, наверное, остался этим очень доволен.

Диди нагнулась, подобрала с дорожки к дому газеты и хлопнула ими Дункана по животу.

— Ты пойдешь на этот ужин, — сказала она и стала подниматься по кирпичным ступеням, ведущим ко входной двери его дома.

Отперев ее, они зашли внутрь; Дункан бросился к висевшему на стене термостату и подрегулировал кондиционер.

— А с какой стати у тебя отключена сигнализация? — спросила Диди.

— То и дело забываю код.

— Ты никогда ничего не забываешь. Просто ленишься. Дункан, не включать сигнализацию просто глупо. Особенно сейчас.

— Почему «особенно сейчас»?

— Из-за Савича. Его слова «Мы еще увидимся. И скоро» походили на угрозу.

— Надеюсь, он на меня нападет. Тогда у меня появится оправдание.

— Для чего?

— Для того, чтобы исполнить свой долг. — Он швырнул спортивную куртку на стул и пошел по коридору на кухню, расположенную в задней части дома. — Где комната для гостей и ванная, ты знаешь, — сказал он, указывая на лестницу. — Располагайся.

— Дункан, ты идешь на этот ужин вместе со мной, — сказала Диди, преследуя его по пятам.

— Нет, я иду на кухню выпить пива, а затем приму душ, съем сэндвич с ветчиной и горчицей, так чтобы до слез продрало, а потом…

— Сыграешь на рояле?

— Я не умею играть на рояле.

— Что верно, то верно, — ядовито заметила она.

— Потом, наверное, посмотрю какой-нибудь матч по телевизору и завалюсь пораньше спать. Ты представить себе не можешь, до чего я соскучился по своей кроватке за две ночи тюрьмы. Зато я точно знаю, что не собираюсь наряжаться и не иду на ужин.

Она уперла руки в бока.

— Ты обещал.

Открыв холодильник, он не глядя достал банку пива, со щелчком открыл и смахнул ладонью выступившую пену.

— Это было до того, как я отсидел в тюрьме.

— Я получу поощрение.

— Ты его заслужила. Поздравляю. Расколола вдову, раскроившую ломом череп мужа. У тебя острый нюх, напарница. Горжусь тобой. — Он поднял банку пива, как будто сказал тост, и пригубил.

— Ты не понимаешь. Я не хочу идти на праздничный ужин одна. Ты будешь моим кавалером.

Он захохотал, расплескав пиво.

— Это же не кадриль. И потом, с каких пор тебе понадобились кавалеры ? Честно говоря, я это слово от тебя впервые слышу.

— Если у меня не будет кавалера, грубияны из нашего отдела меня со свету сживут. Уорли и компания скажут, что я не смогу назначить кому-нибудь свидание, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Дункан, ты мой напарник. В твои обязанности входит прикрывать меня, в том числе и от тех мужланов, с которыми мне приходится вместе работать.

— Позвони копу из отдела улик. Как его? Ну, тому, который всякий раз смущается, когда тебя видит. Пригласи его в кавалеры.

Она брезгливо поморщилась.

— У него влажные руки. Терпеть этого не могу, — сказала она и расстроено добавила: — Дункан, всего на пару часов.

— Прости.

— Ты просто не хочешь, чтобы нас видели вместе.

— Что за бред? Нас постоянно видят вместе.

— Но на вечеринке — никогда. Там могут оказаться люди, которые не знают, что мы с тобой напарники. А вдруг, не дай бог, они примут меня за твою подругу. То, что ты встречаешься с этой кучерявой коренастой пигалицей, может навредить твоей репутации неутомимого мачо.