– Заплатить! – взвизгнула продавец. – Пошел отсюда, козел. Ноги твоей чтобы здесь не было. А то я вот…

– Милицию? – спросил Шатов.

– Милицию!

– Хорошая идея, – обрадовался Шатов. – Где тут у вас участок? Я пойду и сам сдамся за мелке хулиганство.

– Туда, – указала продавец в сторону памятника.

– В местный Белый дом?

– Туда.

– Премного вам благодарен, – вежливо поклонился Шатов, прижав руку с бутылкой воды к сердцу, – что бы я без вас делал.

Продавец наклонилась и стала собирать осколки разбитой пивной бутылки.

– Денежки за пиво я все-таки положу, – сообщил Шатов, выкладывая мелочь, – чтобы считать конфликт исчерпанным.

Продавец не ответила. Шатову показалось, что она всхлипнула.

– Еще раз – извините.

Дурдом какой-то! Большой такой дурдом. Село для идиотов и неврастеников. Их всех сюда собрали, чтобы они могли жить полноценной жизнью и не чувствовать себя в окружении нормальных людей ущербными. А тут прибыл орел-интеллектуал Шатов и начал смущать больные умы.

Тогда ему нужно было искать не почтамт, а главврача.

Уже час. Местный милиционер мог уйти попить и покушать.

Шатов подошел к зданию за памятником. Одуряюще пахли хвоей распаренные ели и розы перед входом. Бутылка в руке казалось ледяной.

Дверь открывалась наружу. За ней был коридор. И ряд дверей, обитых дерматином, в лучших традициях бюрократии. На первой же двери красовалась табличка «Милиция».

Шатов выдохнул и, не стучась, решительно дернул дверную ручку. Дверь открылась легко.

– Здравствуйте, – решительно сказал Шатов, входя.

– Здравствуйте.

За столом, боком к закрытому жалюзи окну сидел старший лейтенант милиции. Гудел кондиционер, старший лейтенант отложил в сторону книгу и обернулся к посетителю:

– Присаживайтесь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Шатов. – Я к вам за помощью…

– Замечательно, – улыбнулся милиционер и представился. – Старший лейтенант Звонарев Илья Васильевич. Участковый инспектор.

– Евгений Сергеевич Шатов, журналист. У меня такое дело…

– Я могу посмотреть на ваши документы? – улыбаясь, спросил участковый.

– Да, конечно, – Шатов достал из кармана рубашки удостоверение и протянул его через стол. – Вот.

Звонарев открыв красную книжечку внимательно изучил ее содержимое и посмотрел на Шатова, словно сличая фотографию с оригиналом.

– Вот, – сказал Шатов, – я немного заблудился в ваших местах и очень хотел бы связаться со своей редакцией…

Старший лейтенант закрыл удостоверение и в легкой задумчивости постучал им о стол.

– Что-то не так? – спросил Шатов.

– Да нет, все нормально, – снова улыбнулся милиционер и протянул Шатову удостоверение.

– Заблудились, говорите…

– Да. Вышел к селу, хотел найти почту, а люди словно вымерли все…

– Люди работают, – сказал участковый назидательно.

– Все? – удивился Шатов.

– Конечно.

Снова улыбка. Старлей улыбается, как заводной, словно стремится компенсировать неприветливость других обитателей села.

– Мне очень нужно позвонить в редакцию и сказать, что со мной ничего не случилось.

– Понятно, – кивнул участковый, еще раз заглянув в удостоверение Шатова. – Квасу хотите?

– Квасу? – Шатов квасу не хотел, но если это могло установить доверительные отношения с местной властью… – Да, очень.

– Тогда подождите меня минут пять, – попросил Звонарев и встал со стула. – Пять минут.

И дверь за ним закрылась. Удостоверение осталось лежать на столе, между книгой и фуражкой.

Какой замечательный здесь участковый! Просто душка. Умчался за холодненьким квасом для гостя. А вот село какое-то странное. Неестественное. А вот старший лейтенант…

Шатов посмотрел на дверь. А что, для участковых инспекторов естественно изображать из себя гостеприимных хозяев? Или официантов? Не исключено, правда, что Шатова уже ищут по официальным каналам, сообщили всем ментам, что в результате нападения на машину пропал приезжий журналист из самой области, и что нужно немедленно его найти. А тут к старшему лейтенанту Звонареву приходит сам пропавший журналист. Заулыбаешься тут. Не то, что за кваском, за шампанским побежишь. Не кто-нибудь, сам Женя Шатов.