– Еще бы. Нашу усадьбу брали с бою, ее отца убили у нее на глазах. И моего старика тоже… Ладно, он попал в Валхаллу, а из конюхов туда не всякий попадает. А ее забрал было себе один, но потом выгнал, потому что она сразу свихнулась. Если у тебя есть сестра, я ей не желаю того, что пережила моя дурочка. Теперь навидаешься драконов. Пойдем домой. – Ауд тронула Гальни за плечо.

– Кто был у них вождем? – спросил Гельд и тут же пожалел. А если она скажет: «Асвальд Сутулый»?

– Хрейдар Гордый, – бросила старуха через плечо и повела Гальни в дом.

Гельд остался во дворе, разглядывая угол конюшни и очень живо воображая длинного тонкого тролля с поросячьей мордой и длинными черными ушами. Хрейдар Гордый – это, помнится, хёвдинг северной трети Фьялленланда. Ход-трединг – у них это так называется. Хорошо, что незнакомый.

А впрочем, какая разница, с какой-то злобой подумалось ему. Какая разница кто? Все равно погубителей этой бедной дурочки вел Торбранд конунг, и все они – Асвальд и Хродмар, Эрнольв и Хьёрлейв, даже Сёльви и Слагви – все они шли за ним. За спиной каждого из них – не одна такая дурочка. И все эти дурочки смотрят на них страшными глазами квиттинской ведьмы. И об их подвигах он еще услышит. Так услышит, что лучше бы ему родиться глухим! Откуда это взялось? Жил себе спокойно, со всеми был в дружбе и собой доволен. Он же тут вообще ни при чем, в этой войне! Откуда же теперь в нем это дурацкое чувство, будто он лично виноват в бедах обоих сторон?

Рядом послышался стук дерева и короткий вскрик. Гельд обернулся: работник, что пристроился на колоде рубить хворост, стоял в шаге от колоды, широко расставив ноги и размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Его топор лежал на земле и злобно поблескивал.

– Чуть по ноге не вдарил, во! – пояснил работник, глядя на Гельда, как на ближайшего слушателя. – Тролли б его взяли!

– «Злое железо»? – понимающе спросил Гельд.

– Куда уж злее! – охотно согласился работник. – Острое – хоть камень разрубит. А чуть зазевался – поскачешь к Хель на одной ноге. Чтоб его тролли взяли!

Через два дня, когда миновал день поминания умерших [19] и праздники Середины Зимы остались позади, Гельд, Бьёрн и десять человек их дружины выехали из усадьбы Речной Туман и направились на запад, в глубину полуострова. Провожать их поехал Рам Резчик, и Гельд понимал, что ему оказана большая честь.

Рам по прозвищу Резчик был высоким, сильным, внушительным мужчиной лет сорока восьми, с густой бородой и смуглым лицом. В его темных глазах переливалась какая-то напористая сила, так что от взгляда их пробирала уважительная робость. В округе он славился как лучший знаток рун: если кому-то требовался амулет или поминальный камень, посылали за Рамом. На его правой щеке заметно краснело пятно недавнего ожога, полускрытое бородой; волоски на этом месте совсем поседели. Голос у него был густой и весомый, каждое его слово казалось последним, после которого спорить уже не о чем. Даже у незнакомых он вызывал невольное уважение, и Гельд приглядывался к нему с большим любопытством.

Путь их лежал через длинные пологие лесистые холмы. Вялая, прибитая дождями и подмороженная трава одела всю местность в тусклый зеленовато-серый цвет, только мокрые гранитные валуны поблескивали и смотрелись посвежее всего прочего. Временами начинал идти мокрый снег, потом он переходил в дождь, потом с серого неба дул ветер, качая темно-зеленые еловые лапы и стряхивая с них холодные капли. Не лучшее время для дальних поездок.

– Ничего, зато во Фьялленланде сейчас снег по колено и такой мороз, что только держись! – утешал товарищей Гельд. – И метели носятся с одной горы на другую – фью-у-у! – Он присвистнул и показал рукой движение сверху вниз и обратно.

В самом Медном Лесу снега почти не было, копыта коней мягко ступали по мху. Здесь вообще казалось как-то теплее, сохранилось больше зелени и желтых листьев, чем на побережье. Все долины выглядели одинаковыми, и чудилось, будто езда вовсе не помогает путникам продвинуться вперед. Жилья попадалось мало: несколько избушек боязливо дымили среди ельников. Ни дорог, ни тропинок не было видно, и без проводника отряд наверняка бы заблудился.

– Я бывал у них в Нагорье и этим летом, и раньше, – объяснил кузнец барландцам по дороге. – А если там и примут кого-то из чужих, то только со мной. Кюна Далла не верит ни единому человеку. Честно говоря, я думаю, что вы там толку не добьетесь.

– Зачем же тогда ведешь? – спросил Бьёрн. К этой поездке в Медный Лес он относился по своему обыкновению: не одобряя решения младшего товарища, поддерживал его, раз уж отговорить не удалось.

– А почему бы не дать вам попробовать? – Рам пожимал могучими плечами. – У каждого своя удача. Вот и Далла обзавелась удачей. У нее там в управителях живет один колдун…

– Светлые Асы! – горестно воскликнул Бьёрн. – Только колдуна нам и не хватало!

– Почему же? – Гельд слегка усмехнулся. – Это довольно забавно.

– Они вдвоем колдуют, когда выплавляют свое железо. Оттого оно и получается злым. Меня обожгло окалиной, когда я ковал топоры. – Рам показал пятно ожога у себя на щеке. – Да это ведь я! Другому выжгло бы глаз, а то и оба. А Кара Колдуна я давным-давно знаю. Он еще лет двадцать назад, когда Ари Рыжий отбил у него девчонку, обозлился на весь свет и стал учиться колдовству. Потом ему и девчонки стали не нужны, только и думал, как бы Ари отомстить.

– И что? – с любопытством спросил Гельд. – Отомстил?