После сауны «кунаки» окунулись в бассейн. Поплавали, порезвились. Руслан азартно хлопал ладонями по воде, брызгал на Серегина, кричал, смеялся. Не поминки справлял — веселый праздник.

За это время две голые девушки — лет по шестнадцати, не больше — накрыли стол.

Руслан оглядел закуски и бутылки с коньяком, плотоядно пожевал толстыми губами.

— Молодцы, девчонки, хвалю…

Легонько пошлепал по попке ту, которая повыше и поплотней, поохивая, потрогал упругую грудь. Тот же ритуал — с блондинкой. Девицы не сопротивлялись и не отмахивались — манерно повизгивали.

«Будто товар выбирает — оглаживает, ощупывает», — брезгливо подумал Серегин. Однако голые девицы и его не оставили равнодушным — мужик есть мужик. Но Петр Васильевич успел узнать порядки, заведенные Русланом, — хозяин имеет преимущественное право выбора.

— Пожалуй, сегодня побалуюсь с брюнеточкой, — задумчиво промолвил он, оглядывая девушек. — Блондиночка постройней, но мужику стройность в постели не нужна… Отправляйтесь, милые, готовьте постельки, пожалуйста, примите душ. Через полчасика мы вас попробуем… Понимаете?

Девушки, привычно покачивая бедрами, ушли в соседнюю комнату.

Руслан развалился в кресле, огладил волосатое смуглое тело. Пощелкал пальцами по бутылкам и графинчикам.

— Выпьем с тобой, подполковник, заодно побеседуем. Наливай, пожалуйста. Мне мартини.

Выпили. Принялись за закуску. Руслан начал с шашлыка. Жир стекал по груди, пачкал голые ноги. От наслаждения рыгая и отфыркиваясь, он жадно вгрызался в душистое мясо, сладострастно отрывал куски от шампура.

Жестом показал — налей. Серегин послушно наполнил рюмки.

— Вот теперь и побеседовать можно, — отодвинулся Руслан от стола. — Скажи, Петя, зачем ты потащил к Столярову каких-то детективов, а? Как бы тебе не оконфузиться — отвечать придется

Внешне — озабоченность, по сути — угроза.

Напоминание — провались порученное дело — встретишься с Мамедом.

Серегин принялся многословно оправдываться. От страха перед мамедовской комнатой он потел, путался в словах, пальцы рук дрожали, словно начинался припадок.

— Не бойся, родной, я тебя не съем, — насмешливо бросил босс. — Пощиплю в наказание, не без этого, но в живых оставлю. Нужен ты мне, Петенька, ох, как же нужен. Понимаешь? Итак, продолжим. Ты считаешь…

— Мои ребята торопиться и копать не станут.

Я им так приказал. А частники могли бы и копнуть. Особенно один из них — Гремин. Ведь с его подачи повязали Дмитрия… Поэтому и увел их от места убий… гибели Воронова…

— Ну, ну… Твоя идея — твоя ответственность. Слава Богу, ты с нами крепко повязан. Мы сядем, ты рядышком будешь париться. Понимаешь?

— Понимаю…

— Как ты сказал? Гремин? Ежели он — больно уж кусачая собака — замочи. Не мне же одному трудиться, понимаешь, вышку зарабатывать. На Дмитрия навел, на нас с тобой не наведет, а?… Ладно, понял, налей еще по рюмашке, что-то трезветь я начал. А когда трезвый — пути к девкам нет — недолго опозориться…

— Зачем звал? — прямо спросил Серегин, пытаясь увести разговор от опасной темы о детективах. — Нам так часто встречаться не стоит.

— Стоит, не стоит… Будто лепестки ромашки отрываешь. Как зачем звал? Разве непонятно? Соскучился по кунаку. Полюбил я тебя, дорогой, поверь, пожалуйста, полюбил. Двое вас у меня: ты да Мамедка. Столяр — в стороне, к нашему бизнесу он не причастен.

Слюнявые признания в любви надоели до тошноты, но они — обязательное вступление к серьезной беседе. Серегин терпеливо ожидал продолжения.

— Ты прав, кунак, есть у меня к тебе два дела. Одно сейчас скажу, второе — утром на свежую голову. — Маска сброшена, приторный гортанный голос потерял слащавость, вместо нее — сухость и жесткость. — С частниками разбирайся сам. Моей помощи не жди. С расследованием дела Воронка не тяни, списывай в архив. Готовься к серьезной операции. Какой — скажу позже. Адилов подберет для нее людей. Он все знает. Вот и все, дорогой, пошли к девкам, расслабимся…

Серегин проснулся рано — около шести утра. Голова трещит, суставы ноют. Будто всю ночь разгружал вагоны с углем. Рядом бесстыдно раскинулась голая блондинка.

Ну, и ночка! Кажется, здешних девчонок обучали на специальных секс-курсах. Опустошен до конца, одно желание — уснуть. А притронется наманикюренными пальчиками, особым образом погладит, поцелует — откуда только силы берутся.

Зря Руслан отказался от блондинки, положил глаз на толстуху!

Постанывая, Петр Васильевич слез с кровати. Девушка открыла обведенные синей каймой глазки, простыней накрываться не стала, наоборот, маняще откинула ножку. Дескать, не хочет ли «клиент» продолжить знакомство?