– Я видела ее в твоих глазах, но не понимала…

– Твой жених, Мишель Протасов, был настоящим светским львом. Лондон оказался у его ног, так же, как Москва и Петербург. Каково мне было смотреть на все это?!

– Тогда мы еще не были как следует знакомы!

– Это неважно… Я знал, что он не устоит. Нас представили друг другу, я пригласил его в свой дворец. После обеда мы сели играть в карты. Я знал, что у него не так много денег, но честь не позволила ему отказаться от предложенной партии. И лорд Бентинк проиграл русскому офицеру рубиновые серьги.

– Но…

– Я оправдался тем, что у меня нет столько наличности, и предложил рубины, чтобы не откладывать расчет. Увидев камни, Мишель загорелся, как все, кто сталкивался с ними. Он, не раздумывая, согласился принять их в качестве компенсации долга. А я знал, что они будут твоими!

Когда Никита и Валерия спустились вниз, стол был накрыт и, как всегда, ломился. Горский с Лидой погрустнели. Они оставались в лесном доме до выяснения всех обстоятельств дела и должны были звонить в Москву раз в неделю. Элина, напротив, была в приподнятом настроении. В ее жизни происходили перемены, ее ожидало что-то новое, неизведанное и оттого прекрасное. Так ожидание часто бывает привлекательнее самого события.

Баба Надя складывала в плетеную корзину пирожки, колбасы и куски окорока, банки с грибами, соленые огурчики, копченую грудинку, печенье и прочие кушанья, без которых, по ее мнению, гости по пути в столицу отощают и «с лица спадут».

До сельской дороги через лес оказалось недалеко. Темный «джип» уже стоял, приткнувшись тупым носом к стене черных елей, засыпанных снегом. Баба Надя шагала впереди, поскрипывая валенками, в своем тулупе и цветастом платке с бахромой, с корзинкой, полной еды. Такую драгоценную ношу она не могла доверить никому, при всем ее уважении.

Когда машина тронулась, Валерия долго смотрела через заднее стекло, как баба Надя стоит на дороге и машет им вслед концом платка. Ее дородная, по-купечески ладная и нарядная фигура быстро скрывалась из глаз, и скоро совсем исчезла.

– Я всю ночь так волновалась, что не могла глаз сомкнуть! – зевая, произнесла Элина, устраиваясь поудобнее, чтобы вздремнуть.

– Вы можете прекрасно выспаться, девочки, – посоветовал Вадим. – В городе мы вас разбудим.

Он чувствовал себя вялым и каким-то размягченным. Вчера, после разговора с другом, Вадим почувствовал приближение приступа головной боли и воспользовался предложенным Лидой травяным отваром. На удивление, боль утихла и растеклась по всему телу, а потом и вовсе притупилась. Дальние ее отголоски еще отзывались общей слабостью и онемением в висках, – но в целом состояние было вполне сносное. Утром слабость все еще полностью не прошла, и Вадим ходил по дому, завтракал и собирался, как лунатик. Теперь в машине у него слипались глаза.

Никита, глядя на это сонное царство, тоже расслабился. Ему хотелось подумать в тишине и покое. Им всем предстояло нечто серьезное. На этот раз придется призвать на помощь всю свою интуицию. Незримая опасность подошла вплотную и дышит в затылок, так, что шевелятся волосы на голове.

Никита предполагал, с кем им предстоит иметь дело, и это подстегивало его, заставляло искать возможные способы добиться своей цели. Противник, если это был тот, о ком он думал, – был не просто агрессивен или опасен, – он был по-настоящему страшен, неистов и неукротим, как дикий вепрь. Его нужно было перехитрить, иначе… Участь, постигшая Игната и Вику, говорила сама за себя.

Рыцарь Розы… Прошли столетия, и он появился вновь, – все такой же свирепый и жадный до блеска камней и запаха человеческой крови. Интересно, что питает его сущность, наполняет энергией его жуткие замыслы? Придает силу его намерениям? Загадка… Хотелось бы знать, как он сейчас выглядит? Могучий и грозный, упивающийся своей мощью красавец, во всем черном, озаренный каким-то сверкающим и мрачным ореолом зла, первозданного, как вселенский хаос? Или тот тщедушный рыжий старикашка, о котором рассказывал Вадим? Слишком невероятно! Впрочем…когда речь идет о де Бриссоне, никакие предположения не могут оказаться излишне надуманными. Изобретательность самого дьявола могла бы позавидовать его фантазиям! Рыжий… Неужели, это все-таки он? Новый хозяин коломенского дома! Кто бы мог ожидать?

– Если мои расчеты верны, и милейший Ардалион Брониславович и есть Черный Рыцарь Араун де Бриссон, – то второй рубин у него! Без сомнения! – подумал Никита. – В обвалившемся склепе камня нет. Я его не видел, как ни старался, значит…

Он был близок к цели, как никогда. Второй рубин в Коломне! Де Бриссон ни за что бы с ним не расстался! Камень надежно припрятан, но он совсем близко, а раз так, – его можно заполучить. Остается только придумать, как! Вадим ему поможет.

Никита с трудом внушил другу, что «рыжий» – невероятно сильный, ловкий и хитрый противник, который ни перед чем не остановится, и для которого кровь пролить, что стакан воды опрокинуть. Вику и Игната он убил только с одной целью, – запугать Ника, этого дурачка, и посмотреть, куда он побежит, сломя голову, искать защиты. Черному Рыцарю нужно то же самое, что и Никите, – второй рубин! Когда он поймет, что напал на след камня, Нику останется жить считанные часы. Де Бриссон сделает из него настоящий шашлык! Просто из любви к искусству.

– Парня нужно спрятать, и как можно скорее! – сказал Никита другу, который слушал все его доводы с изрядной долей скепсиса. – Ты знаешь, за что «рыжий» расправился с Игнатом?

Вадим покачал головой. Он действительно не мог понять, чем убийце не угодил заурядный экстрасенс.

– Вот именно! – поймал его мысль на лету Никита. – Он его разрубил на куски за то, что этот Игнат – невежа, мелочь и бездарность! Он ничтожество, холуй и недотепа, – а туда же, строит из себя великого мага! Лезет, куда его не приглашали, и сунет нос, куда не следует!