Шрифт:
— Но о моем приезде они уже знают, — смутился Кольцов. — И знают, что сейчас я у вас на приеме.
Ачкасов утвердительно кивнул.
— Это — пожалуйста, — совершенно спокойно отнесся он к такому сообщению. — Им даже можно сказать, что вы будете присутствовать на обсуждении результатов испытаний. Но не больше. Договорились?
— Так точно. Понял. Послезавтра я сажусь. И сделаю все, что смогу. — пообещал Кольцов.
Они простились.
Кольцов вышел из кабинета, отметил пропуск, спустился по лестнице и очутился на улице. День был прохладный, но ясный. По небу стлались легкие облака. Кольцов прошел через проезжую часть набережной и зашагал вдоль парапета. Над рекой кружили чайки. В гребешках холодных волн искрилось солнце. Кольцов пошарил по карманам кителя, достал сигареты, закурил. Только что закончившийся разговор теперь воспроизводился памятью в обратной последовательности.
Вспомнилось все — от «я» до «а». Ачкасов произвел на него сильное впечатление. Умный, доброжелательный, спокойный. Кольцов почему-то сразу же проникся к нему полным доверием. А впрочем, может, и не случайно: генерал оказался учеником его учителя, человека, в котором Кольцов еще со студенческих лет привык видеть высший ученый авторитет… «А друзей у меня, к сожалению, в Москве совсем не осталось, — подумал Кольцов. — Разбрелась наша братия по всей стране. Один Тихомиров как-то тут зацепился». Но к Тихомирову Кольцову идти не хотелось.
Кольцов решительно направился к ближайшему телефону-автомату. И Юлю он тоже, конечно, не мог считать своим другом. Но если уж отвечать перед совестью и поставить на весы «Сову» и Юлю, то до сегодняшней встречи с Ачкасовым, влекла его в Москву, конечно, только Юля.
Кольцов набрал номер. На этот раз ответила Юля, он сразу узнал ее голос, спокойный и мягкий.
— Добрый день, — приветливо поздоровалась она. — Вы уже отчитались? Ну и как?
— Похоже, что влип в очередную историю, — полушутя-полусерьезно, в тон ей, ответил Кольцов.
— Что случилось?
— Придется тут сидеть почти месяц. Возможно, придется принять участие в разборе испытаний. А вы, кстати, даже не предупредили меня, что работами над «Совой» руководит ваш муж.
— А какое это имеет значение? — удивилась Юля.
— А вы подумайте.
— И думать нечего. Абсолютно никакого! Так чем же вы расстроены?
— А что я смогу сказать ему хорошего?
— Скажете то, что думаете.
— Все равно все плохо. Ввязался не в свое дело. Транжирю время. А дома у моих ребят проверка на носу.
— Ну, ваших ребят я видела. За них можете не волноваться, — успокоила его Юля. — Расскажите лучше, как устроились на новом месте.
— Спасибо, добрая фея. Это ведь наверняка была ваша идея поселить меня там…
— Ну почему же?
— Ваша. Все прекрасно. У меня к вам тоже есть вопрос.
— Слушаю.
— На Север хотите слетать? Посмотреть белых медведей…
— Куда-куда?
— В Арктику. Обернемся скоро.
— Время устраивает вполне.
— Тогда для начала придется побывать у брата. Подкинете?
— Ах, вот оно что! — рассмеялась Юля. — Какой вы, однако, интриган.
— Правда, Юлия Александровна! — взмолился Кольцов. — В Есино.
— Знаю, знаю… Бывала я там.
— Тем более. После работы… а?
Наступила пауза.
— Хорошо, — согласилась в конце концов Юля. — Сидите дома и ждите.
Глава 16
Положив трубку, Юля задумалась: встреть… подвези… Кольцов явно искал встреч. Пока деликатно, в полушутливом тоне. Но нужны ли они ей?
Ход мыслей ее неожиданно нарушил Заруба. Он работал за соседним столом, оказался невольным свидетелем ее разговора и не удержался от вопроса:
— Ты не со своим танкистом говорила?
— Что значит «со своим»? — в штыки встретила этот вопрос Юля.
— Не меня же он на танке катал…
— Все равно он такой же мой, как и твой.
— Хай будет так, — согласился Заруба и подсел на край Юлиного стола. — Как ты думаешь, зачем его Ачкасов вызвал?
— А почему это тебя интересует?
— Ну, мать, ты как на рынке в Конотопе. Ей вопрос — а она тебе другой, — добродушно засмеялся Заруба. — Чего Ачкасову от него надо?
— Вполне возможно, что решил подробней ознакомиться с его отчетом, — высказала свое предположение Юля.
— Ну да! А там, на месте, он этого сделать не мог? Нет, мать, тут что-то другое. Наверняка что-нибудь задумал, бисова душа. Он же хитрый, этот Ачкасов, как черт!
Юля пожала плечами.
— Ладно. Как у нас говорят: що було — то знаем, що буде — то побачимо, — задумчиво сказал Заруба и сел за свой стол.