Мишка оторвал Рыжуху от увлекательного процесса поглощения овса, снова взнуздал, оседлал и привел в амбар. Пока он возился Митяй отпили не один, а целых три кругляша, а Ходок уже вовсю объяснял Никифору, как сделать ступенчатый помост для лавок, чтобы задние ряды были выше передних.

— Давай-ка, Михайла, я вот здесь встану и буду их вверх подкидывать, а ты попробуй попасть. Сначала с места, потом на скаку попробуешь. Так — не далеко будет, докинешь?

Мишка попробовал, оказалось — ничего особо сложного. На скаку — тоже. Ходок заставил попробовать Кузьму с Демьяном — получилось не хуже. Недаром Немой заставлял ребят метать кинжалы в нарисованный на стене сарая кружок, размером с ладонь — уроки пошли на пользу.

— Слушай, Ходок! У нас же еще самострелы есть! — Вспомнил Мишка. — Давай попробуем в кругляши из них стрелять. Только тогда каждый раз новые делать придется, болты их раскалывать будут.

— А так еще и лучше, — обрадовался кормщик — зрители любят, когда что-то ломается, раскалывается. А свечи гасить из самострелов сможете?

— На скаку не сможем — не прицелиться.

— А с земли?

— Сможем, вернее, я смогу, а Кузька с Демкой — не знаю. Они недавно учиться начали.

— Значит, будешь один. Как с факелами отыграете, так мы ставни отворим, а вы за самострелы возьметесь. Сначала втроем по кругляшам постреляете, потом тебе свечи вынесут. Штуки три или пять? Нет, пять долго: пока заряжать будешь, зрители за пять раз заскучают.

— Погоди, Ходок… Слушай, а как тебя на самом деле зовут?

— Зови Ходоком, так чего ты хотел сказать?

— А нельзя ли какой-нибудь столик сделать, чтобы он крутился? Поставим на него свечи и, если не очень быстро крутить, то я попаду, а крутящийся огонь завораживает, скучно не будет. Понимаешь, первые два выстрела — еще не скучно, а потом на столике остается три горящих свечи, две, потом одна и все на нее смотрят и ждут, а она крутится. Можно еще время потянуть, крикнуть чтобы столик подкрутили.

— О! Молодец, в самую точку! А нельзя, чтобы ты из разных самострелов стрелял, пока из двух выстрелишь, тебе третий зарядят.

— Не знаю, мы каждый к своему самострелу приспособились, опять же, попробовать надо.

— Пробуй, столик, все равно, до завтра не сделать.

Никифор словно обрадовавшись, что тоже может поучаствовать в приготовлениях к представлению, опять окликнул приказчика:

— Сенька, насчет столика понял? Сегодня же чтоб был!

— Слушаю, Никифор Палыч! Только не успеть сегодня.

— Тогда пускай ночью работают, но чтобы к утру…

Мишка не стал слушать, чем закончится разговор Никифора с приказчиком, потому, что его посетила еще одна идея.

— Ходок, а я еще и на звук стрелять могу.

— Да ты что? И молчит! Да мы такую показуху устроим! Вот это уже настоящий циркус будет. А ты точно можешь или только думаешь, что можешь?

— Может, может! — Кузька, наконец-то, нашел повод встрять в разговор. — Может, мы все видели, только бубенчик маленький надо — мы свои в Ратном оставили.

— Бубенчик найдется, но пока сам не увижу — не поверю, где у вас самострелы?

— Дома оставили.

— В Ратном?

— Да нет, у дядьки Никифора!

Ходок обернулся к Никифору.

— Хозяин, послать бы кого…

— Ха! За дурня меня держишь? Послано уже! Сейчас принесут.

— Да ладно тебе, хозяин, я вот тоже кое-кого кое-зачем послал.

— Это за чем же?

— А за музыкой! — Ходок хитро подмигнул. — Когда все это под музыку будет, еще лучше получится, а в самых жутких местах музыка замолкнет и от этого еще страшнее выйдет. Вот увидишь!

— Так музыкантам платить надо будет. — Недовольно пробурчал Никифор. — Сколько еще запросят…

— Не скупись, хозяин — окупится. Я прикинул: если лавки расставить так, как мы обговорили, то человек шестьдесят поместится. Это же больше гривны выходит. Да еще об заклад биться будем, как сегодня. Договоримся с ребятами: когда надо падать, когда — нет, всегда в выигрыше останемся!

"Ну и жук! Да он на всех этих пари возьмет в десять раз больше входной платы! Наверняка не сам об заклад биться будет, а подставных людей найдет, чтобы рожу не запомнили. Мошенничество чистой воды, но… в рамках его философии: "зритель сам приходит, чтобы его обманули". Шоу-бизнес, туды его. Вообще-то, помнится, в цирке мороженым торговали и прочими вкусностями…".

— Дядя Никифор, а можно еще перед началом и в перерывах торговлю устраивать. Орешками, квасом, сбитнем, может еще чем-то.

— Ха! Найдем чем! Сенька!

— Найдем, хозяин!

Ходок снова скорчил хитрую рожу и гаркнул:

— Р-роська! — И обернувшись к Никифору с Мишкой, пообещал: — А теперь я вам кое-что покажу.

Из-за груды канатов, парусов и другого судового имущества выскочил худенький паренек лет двенадцати.

— Тута я!

— Тащи шест!

Да, это был настоящий цирк, пацан работал на шесте не хуже тех артистов, которых Мишка видел еще в ТОЙ жизни. Видимо Ходок сам в прошлом выступал именно с этим номером и обучил ему Роську. Зачем? Кто знает? Может быть, со скуки, может быть думал, что когда-то снова придется вернуться к циркачеству.