Шрифт:
— Пожалуйста, Маркелов!
С тех пор перед уроком пения Ленька бежал в учительскую, перепрыгивая через две ступеньки, и приводил в класс Глеба Игнатьевича. Вместе со всеми увлеченно тянул под баян: «Орленок, орленок, взлети выше солнца!»
Но больше всего он любил читать. Вечерами, выждав, когда уляжется усталая тетка, Ленька на ощупь всовывал ноги в валенки и пробегал на кухню. Порой зачитывался там до ночи. Являлся в класс сонный, тер воспаленные глаза и, уронив голову на руки, засыпал.
— Ленька дрыхнет! — хихикали девчонки.
— Ну-ка, Маркелов, марш домой! Выспишься — приходи! — говорила Анна Ивановне. Она знала Ленькину страсть и про себя думала: «Сирота, уложить вовремя некому».
Каждое утро у входа в класс санитарка проверяла руки, уши, воротнички и докладывала перед уроком:
— В классе все чистые, только Маркелов опять умыться позабыл!
После замечания учительницы Ленька весь сжимался и сидел так до перемены. Со звонком вихрем несся к крану. Возвращался мокрый и громко рапортовал:
— Анна Ивановна, я теперь чистый как стеклышко!
Однажды вечером Ленька сидел за столом, готовил уроки. Призадумался над задачкой, невзначай взглянул во двор и замер: из окна школы, из форточки, черной змейкой вился дым. Стремглав выскочил на улицу. По пожарной лестнице вскарабкался на третий этаж, свистнул ребятам и выбил ногой стекло. На шум подоспели старшеклассники. Вскоре огонь в кабинете химии потушили. Так Ленька сделался героем дня. А в субботу к нему домой зашел корреспондент из газеты. Но на его расспросы Ленька только хмыкнул:
— Вот еще… Обо всех писать — бумаги не хватит!
Корреспондент растерялся, а «герой дня» тем временем удрал во двор и стал гонять с ребятами консервную банку.
— Ну что с ним поделаешь? — развела руками тетка. — Пострел!
Как-то староста Инка Ежова пропела:
— А я знаю. Наша уборщица, Катерина Федоровна, твоя тетя.
— Ну и что? — взорвался Ленька.
— А вот и ничего! — Ежова полуприкрыла глаза. — Похож очень, и глаза, и нос курносый…
— Вот еще выдумала… — Такого Ленька никак не мог ожидать. Соседи говорили; «Вылитый отец! И лоб, и глаза, и походка». Это верно, пожалуй. А нос и губы матери. Тоже возможно. Мать у Леньки ткачихой была. Он ею очень гордился. Ее фотографию на доску Почета в городском парке поместили.
— А где ты раньше учился? — допытывалась Инка.
— В седьмой, на улице Чапаева… А тебе что? — огрызнулся Ленька, и добавил: — Много знать будешь — скоро состаришься!
— Не бойся, не состаримся, — не унималась Инка. — А где твои родители?
Смекнув, что так просто от Ежихи не отделаться, Ленька схитрил:
— Они у меня вот что… в командировку… в Сибирь уехали. Отец там лес по Енисею сплавляет, а мамка ему помогает. Ясно?
— Угу, — лукаво пропела Инка. — А я-то думала… — И спохватившись: — Лень, а Лень, скажи, а почему у тебя зуб выпал?
— Хочешь, и тебя окантую! — обиделся Ленька, втянул голову в плечи и помчался по коридору.
В начале весенних каникул Анна Ивановна почувствовала себя плохо. На другой день слегла.
Высокий худой врач долго осматривал, выслушивал ее и наконец заключил:
— Острый процесс в легких.
А соседке сказал:
— К больной никого не пускать!
На пятый день Анне Ивановне было особенно плохо: дышалось тяжело, в груди протяжно свистело.
Вдруг кто-то робко постучался. Соседка вышла открыть дверь. Не успела оглянуться, как в коридор набились ребята.
Взволнованные, раскрасневшиеся, они таинственно перешептывались.
Соседка приложила палец к губам:
— Ш-ш… к Анне Ивановне нельзя…
Приумолкли. Вперед вышел большеглазый веснушчатый мальчуган. Пальто нараспашку, фуражка сползла на ухо, в руках он держал подснежники.
— Это Анне Ивановне… — громко сказал мальчик.
— Спасибо, родной! Только тише… Как тебя звать?
Ученик смутился:
— Это от нашего класса…
Потоптавшись, ребята ушли.
— Видать, твои.
— Знаю… слышала…
Соседка поставила в вазу подснежники.
Вот они стоят на столе — первые цветы лесных проталин. Белые лепестки, длинные прозрачные стебли.
«Ленька, Ленька, — улыбнулась Анна Ивановна, — Сорвиголова, а душа — подснежник!»
ТРЕХРЯДКА
За окном хмурое осеннее утро. Студеный воздух. Больной Славка полулежит на кровати и читает вслух стихи:
Унылая пора! Очей очарованье!Приятна мне твоя прощальная краса —Люблю я пышное природы увяданье,В багрец и золото одетые леса…