Шрифт:
А вода с каждым часом вес прибывает и прибывает — того гляди, островок затопит. Прибежал я к дедушке, кричу:
— Заяц тонет!
Он вышел на крыльцо, нахмурился:
— Ну и дела! Спасать надо косого!
Отвязал лодку, и поплыли мы к острову. А зверек взъерошился, спина дугой, да как мяукнет.
— Вот так заяц! — удивился дед. — Да это же наш кот Серый!
Не успели мы причалить, как Серый прямо мне на колени прыгнул. Весь мокрый, худой! Трется о плечо, мурлычет… Подгребаем мы к берегу, а кот как вырвется у меня из рук, как сиганет в кусты. Только его и видели!
— По весне куда кота не заносит! — усмехнулся в усы дед. — И в Назарьево за двадцать верст. И в лесную глушь… Теперь вот… на остров!
А вчера залез я на тополь, глянул на реку — островка и след простыл. Кругом одна темная вода.
МУРАВЬИНАЯ ПЕЧКА
В конце апреля прогремел гром и пошли теплые частые дожди. Лес умылся и будто помолодел.
Иду я с дедушкой по узкой тропе и вдруг у старой ели увидел большой муравьиный дом.
— Как муравейник весну встречает? — спросил я.
— Снимает с макушки снежную шапку, — ответил дедушка. — Солнышко выглянет — он шапку долой. В лесу еще снег под елками лежит, а муравейник уже макушку греет…
— А что за дом у муравьев? — поинтересовался я.
Оказывается, высотный. Сколько в нем этажей, коридоров, лестниц! Только печки не хватает. Так вот что муравьи придумали: строят свой дом под деревом. Солнышко пригревает ствол, а от него, как от печки, тепло идет… Дерево и есть муравьиная печка. Вот какие умные строители муравьи!
БАРАБАНЩИК ВЕСНЫ
Взял я с полки книжку русских сказок. Сел на крыльцо и стал картинки рассматривать. А дедушка меня и спрашивает:
— Ну-ка, скажи, почему медведя с ульем рисуют?
— С ульем, — усмехнулся я. — Очень уж косолапый мед любит…
— Так, так… — дед огладил усы. — А белку да ежа — с грибами?
— Тоже ясно, — не сплоховал я. — Осенью звери себе на зиму запасы делают. Грибы, яблоки, орехи собирают…
— Дело говоришь! А вот почему зайца — с барабаном?
«Ну зачем косому барабан? — размышлял я. — Ведь всем известно, что он такой трус, каких свет не видывал. Я не раз замечал, как ребята в колхозном саду зайца гоняли. Приметят издали: свистнут или в ладоши хлопнут, а он бежать со всех ног. Только пятки сверкают!»
По правде сказать, так я ничего толком и не ответил.
И тут дедушка выручил меня:
— Помнишь, на прошлой неделе гроза прогремела?
— Помню.
— А ночью морозец завернул. Сковал землю твердой ледяной коркой, Все ходят по дороге и падают. Гололедицу ругают. И к косому беда пришла: воды не напиться — лужи льдом подернулись; и поесть нечего — трава к земле примерзла. Вот заяц и смекнул! Пора в ход задние лапы пускать. Прыгнет на лед и давай барабанить по нему до тех пор, пока до воды не достучится. С тех пор и прозвали косого барабанщиком весны. Даже на картинках художники часто рисуют его с барабаном!
ЛЕСНОЙ ПЕТУШОК
Лес за рекой большой, дремучий. Сколько раз я в нем плутал, а потом смекнул: где корова мычит, где овца блеет, где собака лает — там и деревня наша.
Однажды мы с дедушкой далеко в чащу зашли. Уже смеркаться стало.
— А ну-ка, сказывай, где наш дом? — спросил дедушка.
Поглядел я — места незнакомые. Прислушался: далеко-далеко собака лает, точно кто в бочку кашляет. Видно, пес старый.
Я, не раздумывая, махнул рукой:
— Вон там. Там собака…
Дедушка замер и приложил к уху ладонь. А потом как рассмеется:
— Да вовсе это не пес!
— А кто же?
— То лесной петушок — белая куропатка токует.
И тут дедушка Макар как свистнет, как заухает филином.
А лесной петушок будто захлебнулся разом. Смолкла его песня, и сделалось тихо-тихо.
Мы зашагали к деревне. Оказалось, дом наш совсем в другой стороне. Ошибся я малость, зато услышал, как токует белая куропатка.
ВЕРНЫЙ ГЛАЗ
Возвратился дедушка Макар с Сороти, принес полный кукан рыбы. А мы с Петькой в чижа играли, Я обрадовался, подбежал к нему:
— Где ты, дедушка, ловишь?
— В реке! Где ж еще?
— А мы вчера где только не закидывали: и у плотины, и у старых ветел, и у черного омута — и все впустую.
— Так ничего и не поймали?
— Дна пескаря. Коту на завтрак!
— А какая наживка у вас?
— Обыкновенная… И на червя, и на хлеб, и на ручейника пробовали…
— Так, так, — кивнул дед. — Наживка, выходит, отменная…