Он знал. Ее хитрость все еще поражала его, хотя он думал, что ему уже не следует ничему удивляться. Он вспомнил подпись под фотографией из потайного альбома Энни. Снимок был сделан в перерыве судебного заседания, после окончания слушания дела и до возвращения присяжных из совещательной комнаты. Он запомнил ту подпись слово в слово. МИЗЕРИ ОЗНАЧАЕТ ОТЧАЯНИЕ? ТОЛЬКО НЕ ДЛЯ ДРАКОНА В ЮБКЕ. В ожидании вердикта Энни мирно читает любимую книгу.

– Потом я скажу, – продолжала она, – что парень записал все это в блокнот и поблагодарил меня. Скажу, что предложила ему выпить чашку кофе, хотя и торопилась в Небесный Пароход. Они спросят, зачем я пригласила его на кофе, и я объясню, что хотела, чтобы он убедился, что здесь все в порядке. Но он отказался, сказал, что ему надо ехать дальше. Тогда я предложила ему взять с собой бутылку холодной пепси, ведь день был жаркий, и он сказал: да, спасибо, вы очень добры.

Она осушила вторую пластиковую бутылку и посмотрела на Пола сквозь нее. Ее глаз, искаженный и увеличенный, показался ему глазом циклопа. На месте половины ее головы Пол увидел уродливое вздутие, как у гидроцефала.

– В двух милях отсюда я приторможу и брошу эту бутылку в канаву. Но сначала я, естественно, приложу к ней его руку. – Она сухо, невыразительно улыбнулась. – Отпечатки пальцев, – пояснила она. – Тогда они убедятся, что он проехал мимо моего дома. Или подумают, что убедились, но нас-то это тоже устроит, а, Пол?

Его охватило нарастающее отчаяние.

– Они поедут дальше и не найдут его. Он исчез. Как свами в Индии, те, которые играют на флейтах, потом из их корзины выпрыгивает веревка, встает торчком, они лезут по ней и исчезают. Пуфф!

– Пуфф! – сказал Пол.

– Конечно, скоро они вернутся. Я знаю. В конце концов когда они не найдут ни единого следа, если не считать этой бутылки, то решат, что надо как следует подумать обо мне. В конце концов, разве не известно, что я сумасшедшая? Так во всех газетах писали. Совсем слетела с катушек!

Но сначала они мне поверят. Думаю, они не станут обыскивать дом – по крайней мере вначале. Они поищут в других местах, переберут другие варианты и только потом вернутся. Сколько-то времени у нас есть. Может быть, неделя.

Энни очень спокойно посмотрела на него.

– Ты будешь писать быстрее, – произнесла она.

Стемнело, и полицейские не появились. Но Энни не дожидалась их появления, коротая время в обществе Пола; она решила вставить новое стекло в окно спальни Пола, потом собрала с газона осколки и скрепки. Завтра приедут полицейские в поисках своего ягненочка, сказала она, а мы же не хотим, чтобы они увидели что-нибудь необычное, ты согласен, Пол?

Господи, только бы они заглянули под газонокосилку. Только бы заглянули под газонокосилку, и необычного им хватит.

Однако, как он ни старался заставить работать свое яркое воображение, так и не мог найти вариант, в котором полицейским пришло бы в голову заглядывать под газонокосилку.

– А тебе не интересно, Пол, зачем я тебе все это рассказала? – спросила она, прежде чем покинуть погреб и заняться окном. – Зачем я посвятила тебя в такие важные планы?

– Нет, – отрешенно ответил он.

– Отчасти затем, чтобы ты знал, каковы наши ставки, а также затем, чтобы ты знал, как именно тебе надо действовать, чтобы остаться в живых. И еще я хочу, чтобы ты знал вот что: я положила бы конец всему прямо сейчас. Если бы не книга. Книга мне все еще небезразлична. – Она широко улыбнулась, но улыбка вышла неожиданно грустной. – Это действительно лучшая из всех книг о Мизери, и мне очень, очень хочется узнать, чем она закончится.

– Мне тоже, Энни, – сказал он.

Она изумленно воззрилась на него:

– Как… Ты разве не знаешь?

– Энни, когда я сажусь за книгу, то предполагаю, что события будут разворачиваться так-то и так-то, но еще ни разу конец не выходил в точности таким, как я рассчитывал. И если над этим глубоко не задумываться, то это даже не удивительно. Начинать работу над книгой – это вроде запуска межконтинентальной ракеты… Только ты преодолеваешь не пространство, а время. То время, которое проживают на протяжении романа его герои, и то реальное время, за которое книга создается. Полагать, что знать заранее, чем закончится книга, – это все равно что запустить ракету «титан» на другой континент и рассчитывать, что она пройдет точно в намеченное тобой баскетбольное кольцо. Есть писатели, которые скажут, что добиться нужного конца проще простого, и скажут с серьезным лицом, но на самом деле очень мало шансов, что книга закончится так, как ты задумал.

– Да, – сказала Энни. – Я понимаю.

– Наверное, у меня есть хороший внутренний компас, так как я обычно предвижу достаточно точно, а коль скоро сюжет – это взрывчатка, хорошо иметь хотя бы приблизительное представление о том, где она разорвется. На сегодняшний день у меня есть два возможных варианта развязки. Один – очень печальный. Второй – пусть не традиционный счастливый конец а-ля Голливуд, но он по крайней мере оставляет надежду на лучшее будущее.

Энни вдруг встревожилась… и словно туча надвинулась на него: