— И они действительно намерены использовать ее в своих целях? — допытывался Лэйк.

— Нет, мы так не думаем, — успокоил его Мэйнард. — Похоже, вся эта операция с покупкой и переброской ракеты — инициатива самого Ченкова. Ему позарез нужны деньги для покупки другого оружия, вот он и продает все, что находится под его контролем и что ему не очень нужно в данный момент.

— А что же израильтяне? Неужели не догадываются об этом?

— Пока нет, — покачал головой Мэйнард. — И вам следует быть поосторожнее с ними, мистер Лэйк. Такой информацией нужно пользоваться с большим умом и не спешить делиться ею направо и налево. Настанет время, когда нам понадобится их помощь, и тогда мы предложим им эту сенсационную новость в качестве платы за их поддержку.

— Интересно, а что думают о моей предвыборной кампании русские? — поинтересовался Лэйк.

— Ну, сначала они вообще не обращали на вас внимания, а сейчас пристально следят за каждым словом. Но вы должны помнить одно: сейчас в мире больше нет такого явления, как русский фактор. Сторонники свободного рынка в России единодушно вас поддерживают, так как опасаются возвращения коммунистов, а самые твердолобые коммунисты боятся вас и, естественно, симпатизировать вам не будут. Так что русское общественное мнение слишком неоднозначно, чтобы рассказать о нем в двух словах.

— А Ченков? — не удержался Лэйк.

— Мне стыдно признаться, но мы так и не смогли пока достаточно приблизиться к нему, чтобы узнать о его настроениях. Но мы над этим работаем и непременно найдем подход к нему. Полагаю, уже в самое ближайшее время у нас там будут свои глаза и уши.

Тедди небрежно швырнул записную книжку на стол и наклонился к собеседнику. Лэйк впервые так близко увидел изрезанное глубокими морщинами лицо директора ЦРУ, его густые брови, грозно нависшие над грустными и оттого еще более мудрыми глазами.

— Послушайте меня, мистер Лэйк, — начал он тихим голосом, словно опасаясь, что его могут подслушать. — Вы уже почти выиграли эту кампанию. Разумеется, на пути в Белый дом еще могут попасться кое-какие колдобины, не все нам дано предвидеть и предотвратить, но вы уже на коне. Вместе мы преодолеем любые трудности и избежим любых неприятностей. Вы завоевали симпатии избирателей, и теперь вряд ли что-нибудь может помешать вам торжественно въехать в Белый дом. Продолжайте наступать в том же духе. Мир на грани раскола, он не столь безопасен, как казалось ранее, его можно спасти от чумы терроризма только решительными и бескомпромиссными действиями. Продолжайте убеждать людей в том, что именно вы являетесь сторонником таких действий, и вам поверят даже самые упрямые и тупые. А я позабочусь о том, чтобы вы не испытывали недостатка в наличных средствах. Более того, я постараюсь сделать так, чтобы страна испугалась грозящей ей опасности и жаждала избавителя. Эта ракета в Иране оказалась как нельзя более кстати. Иранцы вряд ли рискнут ее запустить, но нашими усилиями она все равно сдетонирует, а волны от этого взрыва разойдутся по всей стране. Вообще говоря, мы могли бы просто-напросто подорвать ее еще в пути. Представляете себе последствия взрыва четырех атомных бомб высоко в горах? Жертв в Пакистане могло бы быть не меньше пяти тысяч человек! Так что не волнуйтесь, мистер Лэйк, я знаю, как нагнать страху на людей и заставить их поверить в вашу спасительную миссию. А ваша задача — иметь чистые руки, чистые помыслы, незапятнанную репутацию и быстро продвигаться к намеченной цели.

— Да я и так делаю все возможное, — тоном оправдания промямлил Лэйк.

— Знаю, но надо удвоить усилия. Игра стоит свеч. И никаких сюрпризов, договорились?

— Разумеется, — охотно откликнулся Лэйк, так и не сообразив, что имелось в виду под словом «сюрпризы». Это было похоже на отцовское наставление сыну перед дальней дорогой. Отец должен был предупредить сына о всяческих опасностях, не имея в виду ничего конкретного.

После этого напутствия Тедди направил кресло к рабочему столу. Нажал кнопку, и на стене появился огромный экран. Минут двадцать они просматривали новые рекламные ролики предвыборной кампании Лэйка, а затем тепло распрощались. Машина Лэйка мчалась по городу с огромной скоростью, сопровождаемая двумя фургонами спереди и одним сзади. Вскоре кортеж свернул к аэропорту, откуда Лэйк и его команда должны были вылететь в северные штаты для продолжения успешной президентской гонки.

А Лэйку в этот момент хотелось вернуться в свой симпатичный домик в Джорджтауне, провести там спокойную ночь, немного почитать, принять теплый душ и вообще оставить всю эту чертову сцену за пределами своего жилища. Как надоело, что за ним повсюду ходят помощники и телохранители, что он не имеет возможности укрыться от посторонних глаз! Только сейчас Лэйк оценил все прелести частной жизни, когда можно совершенно спокойно ходить по улицам, иногда посещать арабскую пекарню на Мэйн-стрит, где пекут совершенно изумительные лепешки, или наведываться в книжный магазин на Висконсин-авеню, где он так любил рыться в книгах, или по крайней мере посидеть в небольшом уютном кафе, куда кофе доставляли прямо из Восточной Африки.

Будет ли у него когда-нибудь возможность повторить все это? Вернется ли он когда-нибудь к привычной жизни нормального человека, у которого могут быть слабости? Сможет ли он когда-нибудь снова делать все то, что ему нравится, а не то, чего требует от него сумасшедшая жизнь политика, рванувшегося к вершинам власти? Трудно сказать. Ясно одно — эти золотые деньки ушли, и, вероятно, безвозвратно.

Когда Аарон Лэйк был уже высоко в воздухе, в кабинет Мэйнарда бесшумно вошел Дэвилл и с порога сообщил шефу, что Лэйк улетел, не предприняв попытки проверить свой почтовый ящик. С некоторых пор Тедди каждый день выслушивал доклады своих подчиненных о поведении Лэйка и постоянно ловил себя на мысли, что понятия не имеет, как его протеже поведет себя в следующий момент.

Те пять писем, которые перехватили Клокнер и его группа, были проанализированы самым тщательным образом. Не оставалось сомнений в том, что в недрах тюрьмы «Трамбл» появилась самая настоящая группа мошенников. Первые два письма были написаны Финном Ярбером от имени Перси, а остальные три — Хэтли Бичем от имени Рикки. Все адресаты проживали в разных штатах и никак не были связаны между собой. Причем четверо из них использовали для переписки вымышленные имена, а пятый был настолько глуп и неосмотрителен, что подписался настоящим именем.