23

Столица в волнении. Гроссерия укрепляется, словно ей угрожают штурмом несметные вражеские полчища. Газеты, радио, телевидение оглушают обывателя потоками чудовищных измышлений. Паника растет... А в это время старенький мираль аба Бернада стрекочет по темным гирляндским дорогам, поглощает трудолюбиво один километр за другим и приближается к Сардуне с неторопливостью и неизбежностью рока. Он миновал рудники Робры-Верры, одолел крутые перевалы поднебесного Ардилана, пробежал по спящим городам и селам богатой Тартахонской провинции и в два часа ночи допыхтел до Ланка первого крупного населенного пункта провинции Сардунской. Перед самым рассветом на горизонте появилось множество огней. - Смотри, о повелитель вселенной, вон Сардуна!
– осмелился доложить священник. - Знаю без тебя, червяк, что это Сардуна! Наддай газу!
– рявкнул в ответ бог. Мираль судорожно рванулся, жалобно завыл и помчался вперед на предельной для своего возраста скорости... Путешественники благополучно миновали погруженные в сон предместья, дымные районы гремящих заводов и широкие бульвары репрезентабельного центра. Но проникнуть на другой берег Лигары оказалось делом нелегким. Тайная полиция Барбитского Крута останавливала на мостах все машины, придирчиво осматривала пассажиров, проверяла документы. Однако скромному невзрачному миралю и здесь сопутствовала удача. В тот момент, когда аб Бернад подвел своего технического одра к запретной черте на середине моста Альгрида барбитские головорезы как раз вытаскивали из шикарного лоршеса какого-то дородного бородатого митрарха, прибывшего, по всей вероятности, из далекой восточной провинции. Барбитцы настолько увлеклись опросом этого духовного вельможи, что совсем не заметили паршивого, кашляющего, покрытого пылью мираля. Увидя на мосту кордон, аб Бернад начал было притормаживать, но бог ткнул его кулаком в спину и рявкнул: - Гони на полный газ, червяк!! Чихнув от волнения и выпустив облако едкого дыма мираль затарахтел, затрясся всем своим корпусом и суетливо проскочил мимо зазевавшихся постовых. А еще через десять минут, добежав до дворца гросса сардунского он взвизгнул последний раз, остановился сам собой и как-то нелепо завалился на сторону. - Прибыли, о владыка! Ашем табар...
– с трудом проговорил аб Бернад и, уронив голову на руки, бессильно лежавшие на баранке, тотчас же заснул...

24

В четыре часа утра в конференц-зале святейшего собрания сошелся весь цвет гирляндской религиозной общины. Это было великолепное, красочное зрелище! Пять огромных люстр горели под высокими сводами потолка. Перед гигантскими полотнами с символическими знаками и перед синими священными знаменами пылали на сей раз не электрические, а настоящие жертвенные светильники закопченные, древние, выбитые тысячу лет назад безвестными мастерами из пластин литого золота. Сиятельный сын божий восседал на своем высоком престоле, под балдахином, в полном блеске и великолепии. Сколько важности, сколько сознания собственного величия в его горделивой осанке!.. Позади престола, скрытый от глаз собравшихся, томился под надзором двух дюжих монахов незадачливый фабрикант чудес Куркис Браск. Перед ним был треножник с резной столешницей, а в ней - раскрытый чемодан с малым прибором ММ-222, приведенным в полную боевую готовность. Возле престола стоял протер Мельгерикс и дрожащим от волнения голосом зачитывал окончательное заключение особой комиссии "по делу о марабранском чуде". Сонм священнослужителей внимательно слушал заключение и согласно кивал мудрыми головами. - ...И посему мы считаем, - читал Мельгерикс, - что явление, возникшее в результате научного эксперимента в полях Марабранской провинции и именующее себя повелителем вселенной, не выходит за рамки реального бытия, а если упомянутое явление окажется, паче чаяния, наделенным сверхъестественным могуществом и станет присваивать себе божеские прерогативы... На этом месте читка заключения была неожиданно прервана. В конференц-зал вбежал позеленевший от ужаса главный привратник и, забыв про уставный этикет, завопил во все горло: - Ашем табар!! Ашем табар!! Грядет бог единый судить живых и мертвых!!! Прокричав эти страшные слова, привратник посинел и тут же свалился замертво. Видно, сердце не выдержало. По залу пронеслась волна тихой паники. Бледные священнослужители жались друг к другу, как перепуганные овцы. Протер Мельгерикс выронил из рук листки с заключением особой комиссии. Гросс отбросил витой жезл, закрыл лицо руками и затрясся в жесточайшем ознобе. Два дюжих монаха, приставленных к Куркису Браску, как подкошенные упали на ковер и превратились в неподвижные глыбы. А сам ведеор Браск, увидев вокруг такое смятение, молниеносно развинтил свой прибор, захлопнул чемодан и глазами загнанного зверя принялся шарить из-за престола по всем окнам, выбирая, в которое из них, в случае чего, сподручнее будет выскочить. В наступившей нестерпимой тишине раздались медленные грузные шаги. Все ближе и ближе гремели они под гулкими сводами дворцовых галерей и коридоров, и с каждым их ударом возрастал невыносимый ужас, охвативший блистательное сборище многоопытных служителей бога единого. Наконец тяжелая портьера, скрывавшая высокий дверной проем, резко отлетела в сторону. В конференц-зал не спеша вошел величественный старец могучего телосложения, с гордо поднятой головой. Вся его гигантская фигура была закрыта просторной голубой мантией, густо унизанной крупными бриллиантами. Его пышные, тщательно расчесанные белоснежные кудри лежали на широких плечах. Серебристая веерообразная борода доставала до самого пояса. На смуглом, запыленном с дороги лице полыхали два огненно-черных глаза. Не доходя шагов десять до престола гросса, старец повернулся к залу - и словно гремящий вихрь пронесся под высокими сводами. Погасли жертвенные светильники перед священными знаменами, испуганно зазвенели хрустальными подвесками электрические люстры. - Так-то вы встречаете своего владыку небесного, рабы недостойные?! На колени!!
– львиным рыканьем взорвался старец, грозно тряхнув своей белой гривой. Как колосья под напором урагана, безмолвные священнослужители пали ниц и спрятали лица в ковровом ворсе. Старец окинул их разноцветные спины пылающим взором и затем медленно обернулся к престолу. Но прежде чем он успел сделать полный поворот, из-за престола стрелой выскочил Куркис Браск с чемоданом в руке и, в несколько прыжков достигнув выхода, исчез за широкой портьерой. Его стремительного бегства не заметил никто - ни гросс, ни бог, ни служители божьи. Повернувшись к престолу, старец вонзил в первосвященника свой пронизывающий взгляд. Некоторое время он молчал, как будто чего-то ожидая. Глаза его все больше и больше разгорались неукротимым гневом. А гросс сидел ни жив ни мертв, не смея даже взглянуть на повелителя вселенной. И тогда, тряхнув нетерпеливо белоснежной гривой, могучий старец вновь разразился громом: - Ты, червь земной, подло присвоивший себе звание моего сына на Земле! Тебе говорю: встань и сойди с престола!! Но гросс не спешил подчиняться приказу бога. Лишь отняв от лица руки, он с бесконечной покорностью и кротостью заговорил тихим голосом: - Прости, о повелитель вселенной, дряхлого немощного старика. Ты, великий, всемогущий и всеведущий, знаешь, сколь предано тебе мое сердце, истомленное постом и молитвами. Яви же милость ко мне, о всеблагий и всемилостивый, не ввергай меня на старости лет в пучину позора и унижения... Да, я мерзок и грешен. Но кто из смертных не грешен, о владыка? Ты един без греха и скверны, ибо в тебе начало и конец всего сущего. Ашем табар! Ашем табар! Ашем табар!.. Произнося эти ни к чему в общем-то не обязывающие слова, гросс приободряется, почти ликует: "Жив еще и на престоле сижу! Не испепелил, не пронзил меня молнией, а стоит и слушает! Стоя слушает своего лукавого раба! Значит, не все еще потеряно! Значит, еще поборемся! " Но бог, словно прочитав мысли гросса, сверкающей громадой надвинулся на престол и обрушил на него потрясающие раскаты своего страшного голоса: - Тля ничтожная!! Ты еще смеешь разглагольствовать?! Где знаки твоей покорности и смирения?! Почему на голове твоей не пепел покаяния, а золотой колпак бесовской гордыни?! Почему на тебе не грязное рубище, а богатое одеяние?! Слезай с престола, не то я предам тебя такой казни, что от нее в ужасе взвоет проклятый мною прародитель зла!! На сей раз Брискаль Неповторимый не посмел пропустить мимо ушей столь категорический приказ. Он сполз с престола и отвесил богу глубокий поясной поклон. Бог бесцеремонно оттолкнул его и сам взгромоздился на освободившийся престол. Теперь его внушительная фигура стала еще величественнее и грознее. Окинув взором ряды распростертых на полу священнослужителей, он вновь разразился оглушительным громом: - Ну, порождения ехидны, что вы теперь скажете?! Признаете меня повелителем, вселенной или все еще упорствуете в своих подлых сомнениях? По спинам священнослужителей пробежало нервное волнение. И вот один из них - престарелый митрарх из далекой восточной провинции - возгласил срывающимся голосом: - Боже наш великий и справедливый! Ты един направляешь движение светил и держишь всякое дыхание в могучей деснице своей! Ты - упование и надежда всех человеков! Ашем табар!.. - Ашем табар!..
– глухо пронеслось по рядам уткнувшихся в ковер священнослужителей. - Ашем табар!!! оглушительно рявкнул бог и несколько спокойнее и тише добавил: - То-то же! Един!.. Но тут у него под ногами раздался тихий, смиренный голос Брискаля Неповторимого: - Припадая к стопам твоим, о владыка, молю тебя! Сними последнюю пелену тумана с глаз наших. Яви нам свое величие. Ашем табар!.. - Наглец! Ты не насытился марабранским чудом?! Тебе новых чудес захотелось?! - Не чудес, о повелитель вселенной!
– продолжал стонать гросс.
– Не чудес, а свидетельства непреоборимого... Прости меня, ничтожного, за эту дерзость, но я не для себя, не для себя... Я верую, что ты есть истинный отец мой небесный. Но что вера убогого старика? Я молю тебя ради маловерного и в безбожии погрязшего человечества... Яви... - Молчать!!!
– загрохотал бог, охваченный неистовым гневом. Свидетельства тебе нужно?! Может, мне взорвать солнце, чтобы убедить тебя?! Нет, червяк! И тебе, мерзкому, и всему человечеству маловерному хватит и такого свидетельства, как вот эта моя божеская мантия! - Молчу, о владыка! Молчу и рыдаю от счастья, что на закате дней свой удостоился видеть тебя!
– захлебывался гросс в приторнейшем подобострастии, но вместе с тем неуклонно продолжал гнуть свою линию: - Я верую в тебя, верую всем сердцем своим. Но сжалься над малыми, сжалься над убогими, сжалься над лишенными святого озарения! Сжалься, отче мой небесный, и позволь мерзким рукам человеческим коснуться звездных каменьев твоей божественной мантии и засвидетельствовать истину для славы твоей! Чело бога затуманилось. Он вот-вот разразится громом и испепелит небесным огнем дерзкого пигмея. Но огня нет, и бог произносит с гордым смирением: - Быть посему! Зови ювелира, неверный!

25

Гросс встрепенулся и воспрянул духом. Эта первая маленькая победа над богом единым вернула ему самоуверенность, удесятерила его силы. Еще бы! Разве всемогущий и всеведущий, пришедший; на Землю судить и карать грешников, стал бы унижаться до подобного освидетельствования? Нет, и тысячу раз нет! Значит, не точно по информации сработал марабранский аппарат, я бог этот лишь с виду грозен и опасен, а на деле, вероятно, слаб и беспомощен, как любой из смертных!.. Ощутив в себе могучий прилив бодрости, его святость вскочил на ноги и трижды хлопнул сухими ладошками: - Эй! Кто там есть? Монахи! Служки! Позвать сюда грема Лаандра, моего личного ювелира! - Лаандра!.. Грема Лаандра!.. Грема-ювелира к его святости!..
– зашумело и поползло, перекликаясь, как эхо, по залам и галереям святейшего собрания. Не прошло и пяти минут, как личный ювелир сына божьего грем Лаандр был уже где-то выкопан и молниеносно доставлен в конференц-зал. Манерный, вертлявый, в синей с серебром сутане, он бочком-бочком, неустанно отвешивая поклоны, подбежал к святейшему престолу и простерся перед ним так удачно, что трудно было сразу решить, к кому это больше относится - к богу единому на троне или к гроссу сардунскому у его подножья. - Встань, грем Лаандр, и слушай!
– приказал Брискаль Неповторимый. Ювелир шустро поднялся с полу. - Сей могучий, лучезарный и величественный, которого ты видишь на моем престоле, есть тот, кого мы призываем в наших молитвах!
– заговорил сын божий торжественно и громко.
– Он простер на тебя свою бесконечную милость и разрешает тебе коснуться звездных каменьев его небесной мантии! Потрудись же, боголюбивый грем, во славу повелителя вселенной и засвидетельствуй подлинность этих дивных алмазов! У ювелира подкосились ноги. Он грохнулся на колени, задрожал, как перед казнью, и мгновенно покрылся обильным потом. - Не бойся, червяк! Подойди!
– добродушно подбодрил его марабранский бог, видя, что несчастный грем готов от страха потерять сознание. Лаандр вздрогнул от громового голоса бога и принялся торопливо шарить в потайных карманах своего синего облачения. Он извлек из них лупу, кое-какие мелкие инструменты и флакончики с кислотой. Робко косясь на невиданного старца, он взошел на ступеньки престола и, припав к божеской мантии, начал тщательно исследовать необычайные каменья. Весь конференц-зал, весь огромный дворец святейшего собрания, вся Гроссерия ждала, затаив дыхание, результатов этого исследования. Лишь Брискаль Неповторимый относился к освидетельствованию алмазов совершенно безучастно. Он весь сжался, ушел в себя и, зная заранее, что алмазы окажутся настоящими, усиленно обдумывал очередной ход против бога из Марабраны. Наконец грем Лаандр закончил свою работу и, поцеловав краешек мантии, пятясь спустился со ступенек престола. - Говори, боголюбивый грем!
– приказал сын божий.
– Пусть все услышат истину! Пусть изгонят из сердец своих остатки сомнений и уверуют вместе со мной, что се есть истинный повелитель вселенной, бог единый, бог бессмертный, бог всемилостивый! - Свидетельствую!!!
– пронзительным голосом завопил ювелир, вскинув руку с лупой.
– Алмазы настоящие, размеров небывалых! Каждый алмаз не менее пятисот каратов! Шлифовка тонкая, изысканная, явно небесной работы! Земные мастера не умеют шлифовать такие микроскопические грани! Это - бог единый, наш небесный владыка, повелитель миров, в которого я верую, верую, верую! Ашем табар!.. Грем-ювелир снова простерся на полу, а гросс, в свою очередь, до самой земли поклонился богу. Затем боголюбивый Лаандр по знаку его святости бочком-бочком удалился из конференц-зала. А Брискаль Неповторимый опустился перед престолом на колени и, молитвенно воздев руки ладонями вверх, начал гнусавым голосом петь протяжные священные гимны, в которых восхвалялся и прославлялся на все лады повелитель вселенной. Лежавшие носом в пол делегаты собора сопровождали пение гросса ритмичным "ашем табар", звучавшим глухо, но достаточно торжественно. Служки в зеленых одеяниях метнулись из темных ниш, и вскоре по всему залу вновь заполыхали золотые жертвенные светильники перед развернутыми синими знаменами. Но тут бог поднял руку и громовым голосом прервал своего самозванного сына: - Кончай, червяк, комедию!!! Оборвав священный гимн на полуслове, гросс озадаченно умолк. - Вижу и знаю, что ты задумал, лукавый старик!
– продолжал грохотать бог, сотрясая своды.
– Ты хочешь превратить меня в живого идола, поместить в Сарде на главном алтаре бога единого и показывать за деньги доверчивым туристам как самую удивительную достопримечательность Гроссерии! Но ты просчитался, плут! Этому не бывать!!! - Слово твое - закон для вселенной, о владыка! А мы, рабы твои недостойные, готовы, не щадя живота, выполнить любое твое пожелание, мямлит растерянно гросс, смиренно потупив глазки. - Еще бы вы посмели противиться мне!.. Погладив свою пышную бороду, бог простирает вперед руку и гремит с неослабевающей силой: - Слушайте, лицемеры, стяжатели и развратники! Слушайте, честолюбцы, тунеядцы и лжецы! Именем обездоленных и угнетенных, именем стремящихся к свету, правде и счастью я приказываю вам и повелеваю! Все храмы, часовни, монастыри, духовные училища, теософские факультеты, религиозные издательства, мастерские и магазины предметов культа - закрыть! Все гимны, молитвы, обряды, богословские лжеучения и нелепые вымыслы мадаранской мифологии - забыть! Все книги, полные мистического словоблудия, все картины, знамена, полотнища с символами и прочие предметы культа, не имеющие ни художественной, ни исторической ценности, - сжечь! Всех протеров, митрархов, гремов, синапов, абов, монахов, богословов, членов Барбитского Круга, студентов духовных училищ и прочих дармоедов, присосавшихся к культу, - распустить, причислить к лику нормальных людей и научить полезному труду! Преступную организацию, именуемую гирляндской религиозной общиной, вкупе со всеми митрархатами, приходами, сектами, орденами, партиями и прочими группировками - ликвидировать и впредь под страхом смерти не создавать! Имя мое во всех его бессмысленных вариантах изъять из употребления и предать забвению!.. Да будет так!.. Кончилось время темноты, страха, лжи и угнетения человека человеком! Настало светлое время разума, знаний, справедливости и всеобщего счастья! Истинно говорю вам: нет во вселенной иного владыки, нежели свободное, счастливое и стремящееся к знаниям трудовое человечество! Ступайте же и тоже трудитесь, всеми силами стараясь хоть немного искупить вину свою перед человечеством и заслужить высокое звание человека! Такова моя воля! Ашем табар! - Ты ли говоришь это, о владыка?!
– в ужасе кричит Брискаль Неповторимый.
– Ты ли отвергаешь своих преданных слуг и рушишь свою твердыню на Земле, нашу святую гирляндскую общину?! - Да, я! Всемогущий бог несовместим с религией! Пока меня не было, вы могли злоупотреблять моим именем, как угодно, но вот я пришел, и вы стали ненужным хламом! Зачем толкователи и посредники, если есть сам всемогущий владыка миров, способный лично присматривать за законностью, порядком и справедливостью?! Ступайте и выполняйте мою волю! Гросс почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. Перед глазами поплыли разноцветные круги, к горлу подкатил комок. Вот он вскакивает на ноги, вытаращивает дикие, исступленные зрачки и визжит истерическим голосом: - Ты - бог-отступник!! Ты не наш бог! Я проклинаю тебя!.. На, поражай, испепеляй меня! Покажи на убогом старце свою вселенскую мощь! Но при этом знай: гирляндская религиозная община три с половиной тысячи лет обходилась без тебя, обходилась без всякого бога! Три с половиной тысячи лет не знала тебя и не нуждалась в твоей помощи! И она не отдаст теперь без борьбы своей власти, своих сокровищ и своего положения!.. Убей меня тут же, немедленно! Слышишь! А если не можешь, то оставь мой престол и уходи обратно в свое небытие!! Бог молча, с неизъяснимым презрением смотрит на бесноватого старикашку. С каким удовольствием уничтожил бы он этого мерзкого паука! С какой радостью очистил бы он единым мановением руки всю Землю от лжи и подлости религиозных культов!.. В эту минуту марабранский бог горько пожалел, что не дано ему настоящего всемогущества, хотя бы на несколько минут... После истерической богохульной вспышки гросса сардунского ситуация в конференц-зале резко изменилась, причем, конечно, не в пользу бога. Гросс же беснуется чем дальше, тем больше. Он уже стоит перед престолом во весь рост, размахивает витым жезлом и кричит богу прямо в лицо: - Ты молчишь?! Где же твое хваленое всемогущество?! - Нет у меня всемогущества!
– сдержанно рокочет бог.
– Нет у меня ничего, кроме этой алмазной мантии, громового голоса да неистребимого чувства справедливости! Вызванный к жизни воображением темных, угнетенных, но жаждущих добра и справедливости тружеников, я пришел к вам в образе человека и волю свою изъявил вам во имя человека! Но в ваших душах я не вижу ничего человеческого! Вы - ядовитая накипь истории! Не хотите подчиниться моей воле, что ж, не подчиняйтесь! Тем хуже для вас! Я еще даю вам возможность искупить вину и заслужить звание человека! Но бойтесь, трижды бойтесь того неизбежного часа, когда сам народ поднимется на вас! Он не будет приказывать вам, он просто раздавит вас, как давит тяжелый сапог крестьянина ядовитого тарантула! Не подчиняйтесь, но это лишь ненадолго отдалит грозный час расплаты, ибо разум и время сильнее вас, и рано или поздно вы все равно будете уничтожены!.. - Слава отцу моему небесному! Это не бог - радостно возгласил гросс сардунский.
– Это подлый лжец, смутьян и провокатор! Это всего лишь побочный продукт марабранского чуда! Теперь мы знаем, как нам поступить...Эй! Служки! Монахи! Позвать сюда моих храбрых гвардейцев!.. Хватайте этого лжебога и сдирайте с него мантию!! Немного поколебавшись, протеры и митрархи, гремы, синапы и абы двигаются к престолу, не отрывая глаз от великолепной мантии бога... Во всем дворце святейшего собрания поднимается гвалт, топот, сумасшедшая возня. - Мантию, мантию с него рвите! А там уж мы прикончим его!!
– кричит гросс, воинственно размахивая жезлом. Но тут марабранский бог встает на престоле во весь свой рост, срывает с плеч тяжелую, сверкающую дивными алмазами мантию и, швырнув ее с ужасающей силой на самую середину зала, гремит подобно урагану, так что раскачиваются хрустальные люстры под высокими сводами и падают угасшие светильники перед священными знаменами: - Нате, шакалы!!! Берите мое одеяние!!! Но меня вам не взять!!! Оставшись в простой крестьянской одежде, бог спускается с престола и брезгливо отстраняет ногой остолбеневшего гросса: - Прочь с дороги, сморчок паршивый!! Раздавлю!!! И с гордо поднятой головой он направляется к выходу. "Пора выступать Куркису Браску!" - молнией проносится в голове гросса, и, повернувшись в сторону ниши за престолом, он громко выкрикивает условленный сигнал к действию: - Огонь! Огонь! Огонь! Зеленого луча из аппарата ММ-222 не видно. - Ведеор Браск, скорее! Жгите его, не то он уйдет!
– вопит гросс. Услышав про Куркиса Браска, бог останавливается почта у самой портьеры и оборачивается. Вспомнив про совет своего друга Дуваниса, он идет назад и заглядывает за престол, куда гросс обращается со своими призывами. Но в нише за престолом никого нет, кроме двух здоровенных монахов, лежащих на полу вниз лицом. Бог недоуменно пожимает плечами и снова направляется к выходу. - Держите его! Ловите его! Уйдет!
– кричит гросс, тоже успевший убедиться, что Куркис Браск исчез вместе с аппаратом. Поспешно подобрав полы своей мантии, он быстренько взбирается на опустевший престол. Но единственным, кто откликнулся на призыв гросса, оказался протер Мельгерикс. Он кидается вслед за богом, как гончая собака. Бог на мгновение задержался возле тела привратника. Воспользовавшись этим, Мельгерикс настиг его и крепко схватил за рукав крестьянской блузы. - Стой, хамское отродье!! Слегка обернувшись, бог взмахнул железным кулаком и обрушил на лицо протера страшный удар. Дернув бородкой и мгновенно залившись кровью, секретарь сына божьего отлетел в толпу своих коллег, всецело поглощенных рассматриванием алмазной мантии.

26

Покинув конференц-зал, марабранский бог пользуется всеобщей суматохой и где громовым голосом, а где и кулаками прокладывает себе дорогу к выходу. Вот бог добрался до пустынной галереи. От вестибюля его отделяет последний лестничный марш. Еще минута, и он будет на воле. Но в этот момент все существо его пронизывает какая-то странная холодная волна. Бог застывает на месте и медленно оборачивается. Пустыми, погасшими глазами он смотрит в полумрак бокового коридора и, увидев тонкий как паутинка зеленый лучик, направленный прямо на него, с тяжелым вздохом опускает голову. Несколько секунд лучик бегает по телу бога, потом гаснет. И тут же из коридора выходит профессор Вар-Доспиг со странным, по размерам не более пистолета приборчиком в руке. Он торопливо подходит к богу и хватает его за руку. - Скорей! Нам надо спешить, пока никого нет!..
– говорит профессор и настойчиво тянет бога за собой. Бог не сопротивляется. Послушно и размеренно, как заведенный механизм, идет он за профессором Вар-Доспигом по боковому коридору. Только они успели свернуть в сторону, как позади, в галерее, послышались крики команды и топот сотен ног. Это по вызову гросса спешили в конференц-зал две роты его гвардейцев. - Еще немного и все бы пропало, - ворчит Вар-Доспиг, увлекая за собой седобородого гиганта.
– И все из-за трусости этого марабранского болвана Браска... Бог не ответил, да он и не мог ничего отвечать, так как все основные центры его удивительного организма были парализованы. Осталась лишь способность воспринимать команду и двигаться в указанном направлении Вар-Доспиг уверенно вел бога по коридорам, переходам, черным лестницам, пока они не оказались на самых задворках огромного здания, где находятся склады, гаражи и прочие службы. Здесь тихо и безлюдно - весь обслуживающий персонал дворца ушел хоть издали поглазеть на марабранского бога. Через узкую заднюю калитку профессор выводит укрощенного старца в сквер. Отсюда уже нетрудно добраться до особняка за высокой оградой. День только-только занимается. Арцисса и доктор Канир, наверное, еще спят. Поэтому профессор, отбросив излишнюю предосторожность, вводит бога в свой дом прямо через парадную дверь. Но сделать это совершенно незаметно ему все же не удалось. Когда он вел старца по каменной дорожке, проложенной от ворот к дому, в одном из окон показалась на миг бледная физиономия доктора Канира. Несколько секунд смотрел биолог на седовласого старца расширенными от ужаса глазами, но и за это время он понял больше, чем за два месяца своего сотрудничества с профессором Вар-Доспигом. Зажав себе рот рукой, чтобы не закричать, он, как ошпаренный, отскочил от окна. Вар-Доспиг спешит. Каждую минуту в доме могут появиться монахи, приставленные гроссом для обслуживания главного научного консультанта и его семьи. Профессор ведет своего молчаливого и покорного пленника в рабочий кабинет, а оттуда спускается с ним в лабораторию. - Войди в генератор, Материон!
– приказывает Вар-Доспиг старцу и отпускает его руку. Старец послушно идет к огромному металлическому шкафу, занимающему всю заднюю стену лаборатории. Он сам отодвигает тяжелую свинцовую плиту, которая служит дверцей, входит в генератор и сам же изнутри ставит плиту на место. - Наконец-то!
– облегченно произносит профессор и, вынув платок, вытирает с лица и шеи обильный пот. Потом он подходит к генератору, убеждается, плотно ли прилегла свинцовая плита, и поочередно включает три рубильника. При этом он вслух произносит три слова, словно творит заклинание: - Информация! Логика! Внешность!.. Внутри шкафа зарождается и постепенно нарастает низкий гул. Можно подумать, что в нем копошатся и гудят тучи огромных шмелей. Одна за другой зажигаются десятки разноцветных контрольных лампочек, на измерительных приборах дрожат и двигаются чувствительные стрелки. Профессор еще минут десять наблюдает за ними, кое-что подкручивает, подлаживает и наконец удаляется с усталым, но довольным видом. Прежде чем войти в лифт, он еще раз оборачивается к шкафу, прислушивается к его мрачному гудению и говорит: - Ровно через семнадцать часов у нас будет настоящий Материон!..

27

Когда в конференц-зал врывается наконец вызванный гроссом отряд гвардейцев из дворцовой стражи Гроссерии, здесь уже вновь царят тишина и благолепие. Бравый протер-генерал в белоснежном мундире, прибывший во главе гвардейцев, вытягивается перед престолом. - По вашему повелению, ваша святость, отряд прибыл! Гросс гневно стукнул жезлом: - Где старик с белой бородой?! Где смутьян, безбожник и самозванец?! - Мы не видели никакого старика, ваша святость! Во дворцах паника и полная неразбериха!
– оторопело козыряет протер-генерал. - Догнать! За ним! Обыскать дворец! Закрыть все выходы! Закрыть мосты! Живей! Шевелитесь!
– разбрызгивая слюну, визжит Брискаль Неповторимый. Протер-генерал хватается за кобуру пистолета и, увлекая за собой гвардейцев, стремительно убегает прочь. - Кто там есть?! Монахи! Служки! Скоты, сюда! Всех сожгу живьем! Сюда!.. продолжает надрываться гросс, размахивая жезлом. Вбегает несколько желтых и зеленых сутан с белыми как мел лицами. - Ваша святость!.. Смилуйтесь!.. - Молчать, скоты! Грема Лаандра сюда! - Я тут, ваша святость! Грем-ювелир выскакивает из толпы монахов, сбившихся у входа над телом главного привратника, и падает на живот перед престолом гросса. - Осмотри, боголюбивый грем, мантию самозванца! Все ли алмазы на ней в сохранности? Пробравшись сквозь толпу сановников церкви, грем-ювелир приближается к мантии и тщательно ее осматривает. Даже беглый взгляд убеждает его, что мантия в полном порядке. Вскоре он возвращается к престолу и докладывает: - Все в целости, ваша святость! Сын божий вздохнул с облегчением и сказал: - Возьми боголюбивый грем трех служек и отнеси мантию самозванца в мой кабинет. Для научной экспертизы... - Слушаюсь, ваша святость! Гросс сардунский сходит с престола и, опершись на руку одного из монахов, измученный, похудевший, бредет к выходу. Но цепь неожиданностей и треволнений для него еще не окончена. Не успевает он дойти до портьеры, как в конференц-зале появляется доктор Канир. Увидев в нескольких шагах перед собой сына божьего, доктор Канир с размаху падает на колени и стонет: - Простите, о простите, ваша святость! Но я не знал, клянусь вам, не знал! Я теперь только понял!.. - В чем дело, доктор? Что вы поняли?
– устало спрашивает гросс. - Я понял, ваша святость, что это был не случайный продукт марабранского чуда, а главный. Но я не знал, не знал! Меня опять обманули! - Кто обманул? О чем вы говорите? - О вашем главном научном консультанте, профессоре Вар-Доспиге! Это он, ваша святость, изобрел аппарат ММ-222! Это он подсунул его Куркису Браску, чтобы тот предложил вам производство чудес! Это он дал мне карточку с изображением бога и велел именно ее размножить! Это он, это он, ваша святость! Это все профессор Вар-Доспиг! Ему нужен был материализованный бог, и он получил его! Я видел! Я собственными глазами видел!.. - Замолчите!
– крикнул гросс, начиная что-то смутно соображать. Замолчите, безумный вы человек!! Канир осекся и умолк. Он с мольбой смотрел на сына божьего, и губы его продолжали беззвучно шевелиться. - Ступайте за мной в мою опочивальню, доктор! Там я выслушаю вас с глазу на глаз!
– приказывает Брискаль Неповторимый и, обойдя коленопреклоненного биолога, уходит из конференц-зала...

28

А где же Куркис Браск из Марабраны? Где этот незадачливый фабрикант чудес, виновник грандиозного, небывалого в истории Гроссерии скандала? Посмотрим, поищем... Кудерн, Улатра, Ланк, Тартахона, Паэрта... Вот он! Мчится в черном лоршесе на юг, к Марабране, увозя с собой и модель с подробными планами, и большой аппарат ММ-222 - самый совершенный в мире материализатор мысли. Коммерческая операция по производству чуда полностью провалилась, причинив чудотворцу одни лишь расходы да беспокойства. И зачем он снова связывался с этим сумасшедшим ученым из Гроссерии? Мало у него было хлопот со скалдами этого Вар-Доспига! Нет, надо было опять так глупо попасться на удочку! Хоть бы гросс сардунский рассчитался за марабранское чудо... Но куда там! С его святости теперь ничего не удастся сорвать! Судя по началу, бог единый не собирается церемониться со своими служителями. Гросса он уже, наверное, вытолкал из Гроссерии взашей и пустил по миру. Жалко! Полтора миллиона суремов - хорошие деньги... Куркис Браск горько вздыхает и, переключив скорость, ведет машину дальше, по великолепному асфальтовому шоссе... Черт побери! Полтора миллиона суремов на дороге не валяются! Если с гросса их нельзя получить, то, может быть, с кого-нибудь другого?.. Но с кого? Профессор Вар-Доспиг гол как сокол! Протер Мельгерикс? Этот ни при чем... А что, если... Фу ты, черт! Вот это идея, так идея! Бога-то ведь создал кто? Куркис Браск из Марабраны! Значит, Куркис Браск имеет полное право предъявить богу счет как за дождевое чудо, так и за создание его самого! Если это бог правильный и справедливый, он не посмеет уклониться от уплаты. Куркис Браск не гордый - он удовлетворился бы каким-нибудь десятком алмазов с божеской мантий, которую, кстати, создал для бога единого тоже он. Одно только тут неприятно: для предъявления счета придется вновь встретиться с богом, а в этом есть большой риск. Тут можно не только ничего не получить, но и поплатиться за дерзость собственной шкурой... Но ведь он, надо полагать, все-таки всеведущий. Он же пришел тогда на холм и прямо сказал: "Это вы, мерзавцы!.." А коли так - значит, он отлично знает, кому обязан своим существованием, и, пожелав отблагодарить своего создателя, всегда найдет возможность сделать это без личной встречи. Скажем, переведет на текущий счет Куркиса Браска некую кругленькую сумму миллиончика этак в два... или даже в три!.. Такой вывод принес фабриканту некоторое успокоение... Жаркое солнце уже поднялось довольно высоко над горизонтом, когда Куркис Браск, миновав ардиланские перевалы и рудники Робры-Верры, выбрался на холмистую равнину Марабранской провинции. Почувствовав себя почти уже дома и почти в безопасности, он перестал гнать свой лоршес и позволил себе ехать дальше спокойно, на средней скорости. Поля вокруг шоссе, размытые накануне катастрофическим ливнем, представляют собой уже не море жидкой грязи, а гладкую бурую поверхность, иссеченную паутиной мелких трещин. Куркис Браск оглядывает эту мрачную панораму бесконечной фантастической пустыни со смешанным чувством страха и гордости. Страха, потому что - вдруг отвечать придется?! А гордости, потому что слишком уж все-таки грандиозны масштабы разрушения... Но в общем, настроение у марабранского промышленника, скорее, бодрое, нежели подавленное... Он улыбается: кончились все нелепые ужасы. Дома! Лоршес мягко выносит его на вершину пригорка. И вдруг - резкий удар на тормозную педаль! Стоп! Машина останавливается как вкопанная, и тут же, послушная рукам ошарашенного водителя, катится задним ходом назад с пригорка и чуть не сваливается в кювет. В чем дело? Чего так испугался Куркис Браск почти на самой границе родного города? Что он увидел? По ту сторону пригорка его глазам предстала страшная картина. Не далее чем в двух километрах от вершины он увидел военный кордон, рогатку поперек дороги, ряды машин и множество солдат. Быстро выскочив из накренившегося лоршеса, Куркис Браск ползет по заросшему травой кювету к вершине пригорка. Так и есть - войска! И не только дорога закрыта, но и дальше, по полям, в обход Гух-Норба, тянутся вереницы палаток, щели глубоких рвов, ряды грузовых автомашин, танков, самоходных орудий и бесчисленные цепи солдатских касок. И все это вплоть до самого горизонта распласталось гигантским полукругом, по-видимому, охватывая все сухопутные подступы к центру провинции - городу Марабране. Путь домой отрезан. Но почему? Сердце промышленника вновь холодеет от страха... Как это почему? Все это, конечно, из-за него, из-за Куркиса Браска! Это именно его ловят на подступах к городу! Неизвестно лишь, кто ловит. Гросс сардунский, от которого он сбежал, не выполнив его приказа, или сам бог единый, которого он собирался уничтожить и который уже, конечно, об этом знает?! И в том и в другом случае его не ждет ничего хорошего! Гроссу нужен аппарат ММ-222, чтобы расправиться с богом, а богу нужен тот же аппарат, потому что в нем заключена для бога смертельная опасность... Что делать? Выдать аппарат гроссу? А что, если одолел бог?! Спрятать аппарат или даже уничтожить его и этим снискать расположение бога? А что, если гроссу удалось взять верх?.. Ясно одно: пока что нужно бежать, скрыться, а там будет видно! Куркис Браск ползет по кювету обратно к машине, разворачивается и гонит ее назад, прочь от Марабраны. Один проселок, второй... Сюда! В Аркотту! Отдохнуть, расспросить людей - и к морю! Там, кажется, есть небольшой рыбацкий поселок. Можно будет купить или нанять моторный баркас и... скрыться за границу! Взбивая облака бурой пыли, лоршес понесся по проселку к Аркотте...

29

В домике Дуваниса Фроска сошлось несколько старых друзей-товарищей, чтобы обсудить последние события. Созванные Рэстисом Шорднэмом, они собрались здесь еще ночью, часа три спустя, после того как Дуванис примчался в город на велосипеде с поразительной вестью. До утра они успели обсудить все вопросы: о катастрофе, о помощи крестьянам, об отношении к материализованному богу, об аппарате ММ-222. Можно уже было спокойно расходиться по домам, но тут по деревне разнеслась новость: город за ночь опоясался рвами и густой цепью военных постов. Дуванис включил старенький радиоприемник, и друзья услышали сообщение о том, что губернатор объявил в Марабране осадное положение. Друзья посмеялись над нелепыми страхами губернатора, но решили зря не рисковать и к кордону не соваться. Согласились на том, что подождать придется не менее суток. За сутки губернатор, надо полагать, одумается и снимет военные посты. За разговорами незаметно проходил час за часом... Незадолго до полудня мимо усадьбы Дуваниса промчался черный лоршес. Раздавив двух зазевавшихся кур и вызвав яростный лай собак, он скрылся в глубине деревни. Друзья насторожились. В это время прибежала Калия и сообщила, что большой автомобиль стоит на деревенской площади, а прибывший в нем ведеор в соломенной шляпе о чем-то переговаривается с крестьянами. - Сходи-ка, Дув, узнай, в чем дело, - сказал Рэстис Шорднэм юному хозяину. - Мы должны теперь быть в курсе всех событий... Дуванис тотчас же вышел из дому и чуть ли не бегом направился к деревенской площади. Здесь он действительно увидел десятка два крестьян и целую ораву мальчишек, обступивших черный, покрытый пылью лоршес. Приблизившись и решительно протолкавшись через толпу, Дуванис даже вздрогнул от приятной неожиданности, узнав во владельце машины своего хозяина Куркиса Браска. Фабрикант, приоткрыв дверцу, о чем-то просительно говорил с крестьянами. Те слушали хмуро, уставившись в землю, и ничего не отвечали. "Его нужно заманить к себе! Любой ценой!" - вихрем пронеслось в голове Дуваниса. С сильно бьющимся сердцем он подошел вплотную к Куркису Браску и громко сказал: - Добрый день, ведеор Браск! Рад видеть вашу милость в нашей бедной Аркотте! Я - ваш рабочий и готов оказать вам любую услугу! В первый момент Куркис Браск испугался и побледнел: "Узнан!" Но тут же оправился от испуга: "Свой рабочий, и, кажется, тот самый парень, что охотно принял на холме пятьдесят суремов! Он безбожник, но это ничего! Смышленый враг лучше равнодушных и тяжелых на подъем друзей!" - Вы работаете на моем заводе, молодой человек?
– спросил он вкрадчиво. - А как же, ваша милость! Уже два года! Меня зовут Дуванис Фроск. - Отлично, дорогой Фроск... Скажите, это вы вчера были на холме во время молебна? - А кто же другой?! Я вас сразу узнал, ваша милость, хотя вы и замаскировались бородкой... Премного вам благодарен за пятьдесят суремов! - А старик, что был с тобой? Он... - Не извольте беспокоиться, ваша милость! Этот вздорный старик еще с вечера уехал куда-то с нашим абом! - Хорошо, Фроск... Я вам доверяю... Должен вам сказать, что в настоящий момент я нахожусь в несколько необычайном и затруднительном положении. Мне необходима помощь... - О чем же может быть речь, ваша милость! Зная вашу доброту и щедрость, я готов для вас сделать решительно все! Заворачивайте ко мне на двор, у меня все и обсудим за кружкой пива. Не ожидая ответа, Дуванис обежал машину, рванул дверцу и сел рядом с фабрикантом. - Разворачивайтесь, ведеор Браск, и назад, той же улицей! Тут совсем недалеко, - проговорил он с деланной суетливостью. Когда они через узкие ворота, распахнутые перед ними Калией, въезжали во двор, Куркис Браск вдруг застопорил машину и с подозрением поглядел на Дуваниса. Дело в том, что во дворе он увидел другой черный лоршес. - Чья это машина? Кто у тебя в гостях?
– испуганно спросил фабрикант. "Черт!
– выругался про себя Дуванис.
– Не догадались убрать!" Это был лоршес Рэстиса Шорднэма, на котором вся компания приехала ночью из Марабраны. - Все в порядке, ваша милость!
– сказал он бодро.
– Это мой дружок поставил третьего дня. Рэстис Шорднэм. Может, слыхали? Он недавно получил крупное наследство!.. Пошел в Марабрану пешком, да так до сих пор и не смог выбраться из-за всей этой кутерьмы... Куркис Браск заколебался. Похоже было, что парень не врет. Про наследство Рэстиса Шорднэма он слышал, про военные посты вокруг города тоже знал... - Хорошо, Фроск, я тебе верю... Поставив свою машину впритык к Шорднэмовой, марабранский фабрикант прошел вслед за Дуванисом в дом. Когда Куркис Браск переступил через порог комнаты, он едва не упал в обморок при виде семерых здоровенных мужчин, которые рассматривали его со слишком неприятным интересом. Дальнейшее происходило для Куркиса Браска, как в кошмарном сне. Мужчины, среди которых он узнал трех своих старых рабочих и знаменитого Рэстиса Шорднэма, поднялись при его появлении и с подчеркнутой вежливостью поздоровались с ним. Потом они усадили его за стол, а сами расселись вокруг, отрезав ему таким образом все пути к бегству. Разговор по существу начал бородатый гигант Рэстис Шорднэм. Он сидел напротив фабриканта и глядел на него как будто даже с сочувствием. - Дорогой и уважаемый ведеор Браск!
– заговорил Рэ Шкипер.
– Мы знаем, сколько хлопот и беспокойства доставил вам аппарат ММ-222. Вы от всего сердца старались оказать людям благодеяние, но вас преследовали неудачи. Крестьяне всей провинции разорены. Их ожидают нищета и голод. Пока что они не знают, кто виновник их несчастья. По темноте своей они сваливают все на бога. Но что будет, если они вдруг узнают правду? Для вас, добрейший ведеор Браск, это, во всяком случае, будет непоправимым ударом. И вот, чтобы оградить вас от жестокой расправы, мы решили избавить вас от злополучного изобретения. Сейчас вы подпишете дарственную бумагу на имя Дуваниса Фроска и передадите ему аппарат и всю документацию. А завтра мы скрепим этот акт в нотариальной конторе... Дуванис, голубчик, подай нам, пожалуйста, бумагу и чернила! - Вы не смеете! Это грабеж! Я буду жаловаться!
– завизжал Куркис Браск вне себя от страха и злобы. - Дуванис, не надо бумаги и чернил, - ласково прогудел Шорднэм.
– Разве ты не видишь, что уважаемый ведеор Браск, как истинный чудотворец, хочет пострадать за правду? Беги скорей на деревенскую площадь и сзывай всех крестьян к своему дому! Мы сделаем приятное чудотворцу и объясним этим темным людям, кто устроил для них чудо. Дуванис направился к двери. - Стой! Не ходи!
– прохрипел фабрикант, перекосившись от ужаса. - Вы передумали, ваша честь?
– вежливо осведомился Шорднэм. - Я согласен. Пишите бумагу, - обреченно прошептал Куркис Браск... И вот дарственная запись составлена и подписана. Из багажника лоршеса извлекли аппарат, модель в чемодане и документы в папках. После тщательного и придирчивого осмотра, во время которого дотошный Рульф заглянул даже под сиденья, дарованное изобретение было бережно унесено на чердак дома. На этом акт передачи закончился. Рэстис горячо поблагодарил фабриканта и разрешил ему ехать домой. Но Куркис Браск топтался возле своей машины и не торопился уезжать. - Что у вас еще на сердце, ваша честь?
– участливо спросил Шорднэм. - Я не могу ехать в город! Он окружен войсками! Меня ловят! Вы должны мне теперь помочь скрыться!..
– истерически выкрикнул несчастный чудотворец. - Помочь? Ну конечно, мы охотно поможем вам! Но услуга за услугу, дорогой ведеор Браск. Мы поможем вам выпутаться из создавшегося положения, а вы откроете имя изобретателя прибора ММ-222. Согласны? - Я и не собираюсь его скрывать!
– со злобой сказал Куркис Браск.
– Это он виноват во всех моих несчастьях... - Кто именно? - Профессор Пигроф Вар-Доспиг! Рабочие переглянулись. А Рэстис Шорднэм так и загорелся: - Что?! Изобретатель скалдов создал материализатор мысли?! Вот этого я никак не ожидал!.. Ну хорошо, ведеор Браск. Теперь слушайте. Вас никто не ловит. Войска губернатор расставил из страха перед крестьянами. Лично вас никто задерживать не будет. Напротив, столь уважаемого и богатого человека примут с радостью и доставят домой с почетом... Кстати, раз уж вы так доверились, не скажете ли вы еще, чем окончилось столкновение вашего неразумного детища, этого материализованного бога, с Брискалем Неповторимым? - Не знаю. Я уехал раньше, чем у них все закончилось. Ничего я больше не знаю, - хмуро бросил Куркис Браск и сел в свою машину. - Ну тогда счастливого вам пути, ваша честь!
– учтиво поклонился Рэстис Шорднэм. Дуванис поспешно раскрыл ворота. Лоршес Куркиса Браска мягко выкатился со двора, развернулся и, с ходу набрав скорость, умчался по направлению к Марабране... После этого Рэстис Шорднэм осмотрел своих друзей и со странной взволнованностью сказал: - Одно дело мы сделали. Но оно не самое главное. Теперь, когда выяснилось, что аппарат ММ-222 изобрел профессор Пигроф Вар-Доспиг, положение невероятно усложнилось. Вы даже представить себе не можете, на что способен научный консультант гросса сардунского!.. Короче говоря, я должен немедленно ехать в Сардуну. Мне нужен один помощник. Кто из вас согласится сопровождать меня? - Я!
– сказал Рульф Эмбегер. - Я!
– сказал Дуванис Фроск. - Мне достаточно одного, - улыбнулся Шорднэм.
– Ты, Дув, стал теперь владельцем аппарата ММ-222. Тебе хватит с ним забот и хлопот. Ты должен изучить его и освоить. В будущем нам этот прибор очень пригодится. Значит, со мной поедет Рульф...

30

Ночь без сна, ночь, полная тяжелых переживаний и ужасных треволнений, утомила гросса. Весь день Брискаль Неповторимый отдыхал. Но прежде чем отдаться сну, он успел, уже лежа в постели под голубым пологом, выслушать подробное донесение доктора Канира и отдать потом несколько распоряжений. Осадное положение с Гроссерии было снято; поиски диковинного старца прекратились. Однако толпы любопытных туристов и жителей Сардуны, хлынувшие за реку по всем мостам, напрасно доискивались причин загадочных и тревожных событий. Обитатели Гроссерии ревностно хранили тайну и о том неслыханном скандале, которым так внезапно закончился собор, наотрез отказывались говорить. В далекий северный монастырь, где томился в заточении разжалованный протер Вигурий, полетела высочайшая эпистолия, которой протер восстанавливался в сане и призывался из ссылки назад, к подножию святейшего престола. Но Вигурий не спешил с приездом. Глубоко оскорбленный тем, что на собор его не пригласили, он медлил со сборами, прикидывался больным и в результате полдня еще провел в монастыре. Мог ли он предвидеть, что эта его обидчивость, в конце концов, спасет ему жизнь и вознесет его на престол сардунских гроссов?! Проснувшись под вечер, Брискаль Неповторимый чувствовал себя довольно неважно. Но дел откладывать он не желал. На его звонок в спальню вбежал грем Лаандр, временно исполняющий обязанности протера-секретаря, сильно пострадавшего от столкновения с богом. Гросс приказал ему вызвать срочно главного научного консультанта профессора Вар-Доспига. Услужливый грем со всех ног бросился выполнять приказание. Не успели шаги грема затихнуть в анфиладе высоких покоев, как в спальне гросса раздался вдруг легкий характерный скрип. Сын божий насторожился и приподнялся на постели. Он не ошибся в происхождении скрипа. У него на глазах раскрылась потайная дверь, и из нее вышел сам профессор Вар-Доспиг. Брискаль Неповторимый, вначале испугавшийся до страшного сердцебиения, пришел вдруг в неистовую ярость. - Как ты смел воспользоваться моим тайным ходом в самовольно проникнуть в мою опочивальню?!
– зашипел он на своего главного научного консультанта, прежде чем тот успел осмотреться и произнести хоть слово. - Я объясню вам, ваша святость... - Молчать! Ты преступник! Твое место за решеткой! Ты виновник всей этой ужасной трагедии! Это ты придумал эмэм-прибор и подстроил материализацию бога! На колени, негодяй, и не смей трогаться с места, пока я не вызову стражу!.. Полное лицо профессора побагровело. Не считая нужным себя сдерживать, он крикнул гроссу: - Под стражу?! Меня?! Зовите, ваша святость! Но в таком случае не видать вам бессмертия! - Что ты сказал?.. Бес... бессмертия?..
– оторопел гросс, сразу сбавляя тон. - Я сказал то, что сказал! Зовите стражу! - Погодите, профессор... Сядьте и успокойтесь... Гросс беспокойно заерзал на постели, еще колеблясь и с опасением посматривая на Вар-Доспига. Потерев сухие ладошки, он промямлил: - Согласитесь, профессор, что ваше внезапное появление после всего, что было... - А главное, после доноса этого трусливого мерзавца Канира! Вар-Доспиг был еще резковат, но уже взял себя в руки и сел в кресло близ кровати гросса. - Ну да! И после доноса доктора Канира! Что ж тут особенного?.. Так вот, я и говорю, не удивляйтесь, что я встретил вас не очень ласково... Но вы что-то начали о бессмертии, профессор? Пожалуйста, продолжайте. Я слушаю вас... - О бессмертии?
– деланно удивился Вар-Доспиг, желая отомстить старику. Ах да! Я сказал, что не видать вам бессмертия, если вы прикажете взять меня под стражу... - Я помню, что вы сказали! Можно не повторять! Продолжайте!
– обиделся сын божий. Профессор откашлялся и заговорил уже серьезно: - Доктор Канир, ваша святость, напрасно забежал вперед и донес на меня. Я и без того пришел бы к вам сегодня, чтобы во всем признаться... Да, это я создал материализатор мысли! Да, это я использовал Куркиса Браска как свое орудие! Да, это я подстроил все так, чтобы вместе с дождем над марабранскими полями образовался бог! Мне нужен был этот бог! Нужен как заготовка для создания настоящего Материона по новому методу. Помните, я говорил вам об этом методе, когда вы последний раз удостоили меня своим посещением? Помните принцип - создать нечто, не зная, как и из чего оно будет создано? - Помню или не помню, какая разница?! Но почему вы, профессор, не доверились мне?!
– вскричал гросс. - Почему? Подумайте, и поймете сами, ваша святость... Разве вы согласились бы на такой эксперимент? Разве вы допустили бы материализацию бога?.. Гросс не ответил. - Вот видите!
– продолжал Вар-Доспиг.
– Вы не пошли бы на такой огромный риск. А я, к сожалению, не видел иной возможности создать настоящего Материона, способного разрешить проблему бессмертия. - Но ведь он, этот бог, вполне мог убить меня! К чему мне было бы тогда ваше бессмертие?! - Этого я не боялся. Вас, ваша святость, хранит провидение для великих будущих свершений. Я был уверен, что с вами ничего не случится, - со скрытой иронией заметил профессор. Гросс посмотрел на него с недоверием, подумал и сказал: - Ну хорошо. Вы проделали эксперимент, который взбудоражил все государство. А что же дальше? Где этот бог теперь? - Через час этот бог превратится в нужного нам Материона, и я смогу вам его представить! - А он не захочет снова уничтожать религию? Он не будет буянить? - Нет, ваша святость. Он буянил, пока был всего лишь заготовкой или, если угодно, полуфабрикатом. Не забывайте, что он возник из крестьянского ментогенного поля и возник именно как бог. Он стремился к элементарной справедливости, но был разбросан и хаотичен. Его единственным логичным и законным желанием было желание уничтожить религию. Но это тоже было элементарно, так как любому ребенку должно быть понятно, что реально существующий бог и религия несовместимы... Но теперь он не будет богом. Он будет совершеннее любого мыслимого бога и вместе с тем он будет целиком послушен вашей воле! - Но неужели он останется прежним бородатым старцем? Я не могу без содрогания вспомнить о нем! - Нет, ваша святость, я дам ему новую внешность. Поверьте, он будет воплощением совершенства, красоты и кротости! - Хорошо, очень хорошо!.. А когда, вы говорите, он будет готов? - Как только вы встанете и оденетесь, мы сможем отправиться ко мне, ваша святость. Он будет готов в ближайшие полчаса. - Превосходно, профессор! Гросс позвонил. Снова прибежал грем Лаандр и, увидев в спальне профессора Вар-Доспига, раскрыл от удивления рот. - Я буду вставать, грем! Прикажи там всем приготовиться! Да пусть пошевеливаются, я очень спешу!
– сказал гросс своему временному секретарю, и тот бледной тенью метнулся прочь. Старик долго приводил себя в порядок: его осматривал личный врач, потом он принимал ванну с массажем, потом его брили, завивали и одевали, потом он еще долго ужинал, а после ужина отдыхал. Вар-Доспиг его ждал спокойно - он был уверен в своем теперешнем Материоне и не опасался с его стороны никаких подвохов. Было уже далеко за полночь, когда гросс выпроводил всех посторонних из спальни и вместе с профессором скрылся наконец за потайной дверью...