Платье было замечательным, стоило кучу денег и выглядело даже чересчур роскошным для корабельной вечеринки, но Кэтрин давно искала предлога его надеть. Однажды примерив его, она сама пришла в восторг от своего отражения в зеркале. Неужели эта шикарная, элегантная дама – она сама? «Пожалуй, меня и так можно счесть одетой в маскарадный костюм, – думала девушка. – Ну разве это я – Кэт Энсон, дочь викария?»

– Вы выглядите очень красиво, мисс, – отступая назад в восхищении, прошептала Филлис. – Просто принцесса.

– Вот именно, – подхватила вошедшая Элиза. – Ты сказочная принцесса. А в доказательство наденешь корону. Я как раз когда-то сделала ее из мишуры и фальшивых камней. А ну-ка, примерь.

Кэтрин мигом усадили перед откидным туалетным столиком, поставили по обе стороны зеркала яркие свечи, уложили ее темные вьющиеся волосы в высокую изящную прическу и водрузили на место корону. Порывшись в шкатулке с украшениями, Элиза выбрала роскошное ожерелье из сапфиров и бриллиантов вместе с такими же серьгами (в числе прочих драгоценностей Седрик приобрел их для своей подопечной у известного лондонского ювелира). Когда украшения засверкали вокруг стройной нежной шеи и в мочках ушей, вид у Кэтрин стал истинно королевским. Она смотрела на свое отражение и не верила глазам.

Элиза принесла темно-малиновую бархатную накидку, и когда ее тяжелые складки спустились с плеч Кэтрин до самого пола, впору было герольдам затрубить в трубы – ведь именно так возвещают о прибытии царственных особ.

– Тебе надо лишь слегка подрумянить щеки и подкрасить губы, моя дорогая, и ты станешь самим совершенством, – заметила Элиза. И, не тратя времени, принесла коробку с косметикой.

Кэтрин подчинилась всем требованиям подруги и приготовилась к тому, что грядущий вечер превратится в сказку. Бальную залу украсили разноцветными фонариками, серпантином, цветами и воздушными шарами. Оркестр играл непрерывно, и она ни минуты не оставалась на месте. Через пять минут после появления в зале ее танцевальная карта была полна: ее наперебой приглашали корабельные офицеры, джентльмены в вечерних костюмах и другие, в самых разнообразных карнавальных нарядах.

– Я уж думал, что мне не придется нынче с вами потанцевать, – улыбаясь, признался Уоррен, кружа ее под звуки вальса Штрауса. – Вы никогда не выглядели такой красавицей.

– Это благодаря Элизе, – чувствуя, как краснеет под румянами, отвечала Кэтрин. Ее возбуждало прикосновение его затянутой в перчатку руки к обнаженной спине, близость его лица и мимолетные прикосновения его груди к ее во время танца.

– Ах, так это ее проделки? Я должен был догадаться. – Он улыбался, глядя ей в глаза своей чарующей, магнетической улыбкой, так похожей на улыбку его сестры. – Она сказала мне, что предложила вам свои услуги в качестве компаньонки.

– Это правда. Вы ведь не обиделись? – Через плечо Уоррена она разглядела Элизу, кружившуюся в объятиях затянутого в белоснежный мундир капитана «Ионы», – только цыганские серьги сверкали в ушах.

– Я очень рад. Я бы хотел, чтобы она нашла себе занятие. Как я понимаю, она рассказала вам о постигшем ее несчастье?

– О ее разрушенном браке? Как это ужасно!

– Ваше общество поможет ей пережить горе. Она любила Рауля Джордана. Ее внешняя беззаботность обманчива. Она очень переживает. Спасибо вам, Кэтрин, мы перед вами в большом долгу. – Всем своим видом излучая признательность, он поднял ее руку к губам и поцеловал, едва касаясь.

– Я еще не обсудила этого с дядей. – Она чувствовала, как у нее кружится голова, и не знала, виновато ли в том только что выпитое шампанское или близость этого чудесного юноши.

– Так давайте поговорим об этом за обедом, ведь вы не возражаете? – И он прижал ее к себе чуть-чуть ближе.

Предложение встретило полное одобрение со стороны Седрика, сразу облегчив ему жизнь. Стало быть, Элиза – миссис Джордан? Это полностью развеяло его тревоги. Поначалу он питал некоторые подозрения по поводу молодой парочки, но осторожные расспросы хорошо информированного капитана корабля и некоторых пассажиров успокоили его. Конечно, по прибытии в Новый Орлеан он постарается разузнать обо всем поподробней, но он уже уверен, что лишь укрепится в своем мнении об их порядочности и респектабельности. Уоррен хорошо рекомендован, как и его семья. Они, правда, торговцы – но это не имеет значения. Элиза также обладала незапятнанной репутацией невинной жертвы обстоятельств.

Прогуливаясь по палубе, над которой сияла молодая луна, Кэтрин впервые в жизни почувствовала себя совершенно счастливой, и боль об утраченном отце уже была не такой острой, укрывшись в дальнем уголке ее души. По обе руки от нее шли Уоррен с Элизой. «Словно ангелы-хранители, – завороженно подумала она, слегка захмелев от шампанского. – Я верю им. Они не бросят меня. И теперь я без страха могу появиться в Америке».

– Мы устроим грандиозную вечеринку, когда прибудем, – заявила она.

– Отличная идея! – согласился Уоррен, и вся троица остановилась возле поручней. – Где, вы сказали, находится ваш дом?

– В месте, именуемом Садовый Район. Вам оно известно?

– Это в верхней части города, где богатые американцы и кое-кто из креолов еще до войны строили свои особняки. Эти здания трудно назвать домами – они скорее похожи на дворцы, и каждый окружен садом величиной с целый парк.

– Это верно. – Элиза взяла его под руку и опустила головку ему на плечо. – Но ведь наша Кэтрин и есть принцесса, разве не так? И ей как нельзя больше пристало жить во дворце.

Он взглянул на сестру, и в свете цветных фонариков, развешанных над палубой, его глаза сверкнули лукавством: