— Мне тоже было одиноко, — прошептала Яои. — Все случилось совершенно неожиданно, и после смерти мужа я чувствую, что меня уже никто не понимает, никто не хочет знать, через что мне пришлось пройти.

— Я знаю, это очень трудно.

Все еще всхлипывая, женщины обнялись, а когда Яои подняла голову, то увидела застывших в молчаливом изумлении на пороге двух своих сыновей.

— Мальчики… — Она вздохнула и улыбнулась сквозь слезы. — Мальчики, теперь Йоко-сан будет оставаться с вами на ночь.

Кто бы мог подумать, что именно Йоко станет причиной серьезной размолвки с Масако.

Все началось с того, что как-то вечером, перед началом смены, Масако вдруг спросила:

— Кто это в последнее время снимает трубку у тебя дома?

— Это моя хорошая знакомая. Ее зовут Йоко Морисаки.

— Она живет по соседству и присматривает за моими мальчиками. Она очень добрая.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что эта женщина остается на ночь у тебя дома, с твоими детьми?

— Ну да. Йоко ночует у меня, когда я на работе. А что тут такого?

— То есть она живет с тобой? — уточнила Масако.

Как всегда, прозвучало это почти с осуждением.

— Ничего подобного, — вспыхнула Яои и раздраженно пояснила: — Она учится на курсах визажистов, а после занятий приходит, и мы вместе обедаем. Потом я еду на работу, а она остается с мальчиками.

— И ты ничего ей за это не платишь? — усомнилась Масако.

— Я кормлю ее обедом, — бросила Яои. — Нас обеих это вполне устраивает.

— А тебя не удивляет такая необъяснимая доброта? Ты не думаешь, что ей что-то нужно?

— Нет! — запротестовала Яои. Она не могла допустить, не могла позволить, чтобы кто-либо, пусть даже Масако, подозревал в чем-то ее лучшую подругу. — Йоко просто невероятно добра, а ты… ты никому не веришь.

— Верю или не верю — важно не это. Я лишь хочу напомнить, что, если нас раскроют, ты пострадаешь больше всех.

— Знаю, но…

— Но что?

Ей надоел этот перекрестный допрос. Почему у Масако на уме всегда только плохое? Почему она постоянно твердит об одном и том же?

— Послушай, почему ты ко мне придираешься? Почему ты вечно за что-то цепляешься? — вспылила Яои.

Не ожидавшая столь неадекватной реакции на свое, как ей казалось, вполне уместное замечание, Масако недоуменно уставилась на подругу.

— Я вовсе не придираюсь. А вот почему ты так злишься?

— Я не злюсь! — горячо возразила Яои. — Я просто устала от твоих бесконечных вопросов. И если уж на то пошло, у меня они тоже есть. О чем вы постоянно шепчетесь с Йоси? Что у вас на уме? И почему вы обе больше не разговариваете с Кунико? Что-то случилось?

Масако нахмурилась. Она до сих пор не рассказала Яои, что Кунико проболталась, выдала их Дзюмондзи, в результате чего им предложили «новую» работу. Яои и в голову не приходило, что подруга умалчивает о некоторых вещах лишь потому, что считает ее слишком слабой и ненадежной.

— Ничего не случилось. — Масако пожала плечами. — А вот ты уверена, что эта женщина не нацелилась на твои деньги или что-то еще?

— Морисаки-сан совсем не такая! — крикнула, не сдержавшись, Яои. — Она не такая, как Кунико! Ей ничего от меня не нужно!

— Хорошо, хорошо. Забудь.

Яои, вспомнив, чем обязана ей, поспешила извиниться.

— Прости, что накричала. Сорвалась. Но, уверяю тебя, Йоко в порядке.

— И тебя нисколько не беспокоит, что она проводит столько времени с твоими детьми? — не сдавалась Масако. — А если кто-то из них что-нибудь скажет?

— Не волнуйся, они уже все забыли, — уверенно сказала Яои, удивленная упорством подруги. — Я от них больше ни слова не слышала о той ночи.

Масако села и уставилась в потолок.

— А тебе не кажется, что они молчат только из-за тебя? Понимают, что если проговорятся, если скажут что-то не так, то у тебя могут быть неприятности?

— Нет, ты ошибаешься, — сказала Яои, хотя замечание Масако заставило ее задуматься. — Я ведь знаю своих мальчиков лучше, чем кто-либо. Поверь, они обо всем забыли.

— Будем надеяться, что ты права. Только все-таки не расслабляйся. Будет обидно проиграть на последней подаче.