– Слишком пресно. Я бы предпочел другую метафору: подушки, мокрые от слез.

– В мире полно впечатлительных женщин. – Тон Сесил ясно говорил, что себя она к этой категории не относит.

Ответ последовал незамедлительно.

– В вашем мире, может быть, и да. Но мне встречались только кокетки, – сухо уронил Говард.

– Возможно, на другом конце света вам повезет больше. – До нее, наконец, дошло, что Уэйн не шутит. Он действительно уезжает. Неужели он и в самом деле бросит образ жизни, которому завидует большинство?

– Будем надеяться, что жительницы Новой Зеландии совсем другие. Не из-за них ли вы хотите уехать?

– Осторожнее, Сесил; в ваших словах звучит ревность. – Уэйн не обратил внимания на ее протестующий возглас и спокойно продолжил: – Четыре года назад умерла моя бабушка и завещала мне ранчо к северу от Окленда. Я нанял управляющего и не вспоминал о ранчо, пока этот тип не ушел. Тут и выяснилось, что прибыль он регулярно проматывал.

– Ох!

– Действительно. Особенно учитывая то, что Джулия оставила мне земельный участок, но очень мало денег. Я отправился туда улаживать юридическую сторону дела и поставил нового управляющего – человека, которому можно доверять. Если бы моя мать не питала сентиментальной привязанности к своей малой родине – она выросла в Блуфилде, – я продал бы ранчо. От него были одни неприятности.

– Были?

Говард улыбнулся, и удивленная Сесил увидела, что у него горят глаза.

– Неприятностей хватает и сейчас, но это место обладает поразительной способностью влезать в душу. Моя жизнь всегда была очень предсказуемой: сдать экзамены с более высокими оценками, чем у остальных; стать первым, лучшим… Это надоело мне много лет назад. Но Блуфилд другое дело; эта земля… – Он смущенно пожал плечами. – Короче, история закончилась тем, что я нанял нового управляющего и все пошло на лад.

– Вам никогда не приходило в голову остаться там?

– Я еще ничего не решил. – Но в глубине души Говард знал, что это неправда: он всегда был уверен, что вернется.

– Не могу представить вас…

– Вы забыли, что внешность обманчива? Пришлось долго убеждать тамошних жителей, что я не шучу. Некоторые очень любят встречать людей по одежке.

Она вспомнила, как выглядел Говард без строгого делового костюма, и тут же поняла, насколько легко представить его с грязными от работы руками, под огромным и чужим голубым небом. Сбросившим с себя узы цивилизации и решающим задачи, которые требуют не столько умственных, сколько физических усилий.

– Ваши родные огорчатся. – Почему она ощущает такую пустоту? Ее физически влечет к нему, и только. Его отъезд станет для нее наилучшим выходом. Нет Уэйна – нет и проблемы.

– У отца есть наследница. Только он еще не знает об этом.

– А как же ваша адвокатура?

– Проживет и без меня. Честно говоря, все это всегда казалось мне скучным. – Он обвел рукой кабинет и пожал плечами.

– Наверное, вы с головой бросаетесь в водоворот светской жизни, чтобы компенсировать скучную работу? Простите, но, по-моему, все это слова. Кто поручится, что через несколько лет вам не надоест играть в ковбоя?

– Оставьте иронию мне, Сесил; вам она не идет. – Его спокойный тон заставил Сесил почувствовать себя бессердечной дрянью. – Немногим удается найти свое призвание. Когда я вижу, что это дело по мне, меня не так легко сбить с толку.

Если бы год назад Уэйну сказали, что человек может по-настоящему полюбить какой-то кусок земли, он бы рассмеялся. Но теперь он так не думал. Как следует, узнав место, называемое Блуфилдом, он понял, что завидует людям, которые оказались здесь первыми и обжили его. Неразрывность их связи с землей нельзя описать словами и объяснить другому.

– Это очень важный шаг, – хрипло сказала она.

– Только такие шаги и следует предпринимать.

Говард протянул руку, и Сесил поняла, что все еще сидит на полу. Она вложила пальцы в ладонь Уэйна, и тот помог ей подняться. Потом Говард слегка потянул ее к себе, и Сесил невольно подняла глаза.

Это было ошибкой. Он уезжал на другой край света. Забыть об этом было не так-то легко, но Сесил напомнила себе, что не имеет права распускать нервы.

Он прекрасно знал ее чувства; он был слишком опытен, чтобы проглядеть столь явные признаки. По сравнению с тем, что собирался сделать Говард Уэйн, попытка освободиться из его объятий почти ничего не значила, но это было для Сесил труднее всего на свете.

– Должна ли я сообщить о вашем решении руководству фирмы или это останется между нами?

Сесил попыталась сделать шаг в сторону, но Говард удержал ее за локоть. Она оказалась пригвожденной к месту. Оставалось либо мучиться от его близости, либо вывихнуть себе плечо. Может быть, последнее было бы лучше.

– Вы единственная, с кем я об этом говорил. – Сесил почувствовала, что ее начинает оплетать сладкая паутина. Иллюзия, печально подумала она. – Сесил, вам жаль, что я ухожу?

– Я всего лишь временная секретарша, – небрежно напомнила она. – Мне все равно. – И во всем временная, подумала она, ощущая жалость к самой себе.