Полное собрание стихотворений
вернуться

Блок Александр Александрович
Шрифт:

18 июня 1904

«Вечность бросила в город…»

Вечность бросила в городОловянный закат.Край небесный распорот,Переулки гудят.Всё бессилье гаданьяУ меня на плечах.В окнах фабрик – преданьяО разгульных ночах.Оловянные кровли —Всем безумным приют.В этот город торговлиНебеса не сойдут.Этот воздух так гулок,Так заманчив обман.Уводи, переулок,В дымно-сизый туман...

26 июня 1904

«Город в красные пределы…»

Город в красные пределыМертвый лик свой обратил,Серо-каменное телоКровью солнца окатил.Стены фабрик, стекла окон,Грязно-рыжее пальто,Развевающийся локон —Всё закатом залито.Блещут искристые гривыЗолотых, как жар, коней,Мчатся бешеные диваЖадных облачных грудей,Красный дворник плещет ведраС пьяно-алою водой,Пляшут огненные бедраПроститутки площадной,И на башне колокольнойВ гулкий пляс и медный зыкКажет колокол раздольныйОкровавленный язык.

28 июня 1904 (1915)

«Я жалобной рукой сжимаю свой костыль…»

Я жалобной рукой сжимаю свой костыль.Мой друг – влюблен в луну – живет ее обманом.Вот – третий на пути. О, милый друг мой, ты льВ измятом картузе над взором оловянным?И – трое мы бредем. Лежит пластами пыль.Всё пусто – здесь и там – под зноем неустанным.Заборы – как гроба. В канавах преет гниль.Всё, всё погребено в безлюдьи окаянном.Стучим. Печаль в домах. Покойники в гробах.Мы робко шепчем в дверь: «Не умер – спитваш близкий...»Но старая, в чепце, наморщив лоб свой низкий,Кричит: «Ступайте прочь! Не оскорбляйте прах!»И дальше мы бредем. И видим в щели зданийСтаринную игру вечерних содроганий.

3 июля 1904 (Январь 1906)

«Поет, краснея, медь. Над горном…»

Поет, краснея, медь. Над горномСтою – и карлик служит мне:Согбенный карлик в платье черном,Какой являлся мне во сне.Сбылось немного – слишком много,И в гроб переплавляю медь.Я сам открыл себе дорогу,Не в силах зной преодолеть.Последним шествием украшен,Склонюсь под красный балдахин.И прогремят останки башенС моих довременных вершин.И вольно – смуглая гадалка,Спеша с потехи площадной,Швырнет под сени катафалкаСвой воскрешающий запой.Тогда – огромен бледным телом —Я красной медью зазвучу.И предо мною люди в беломПоставят бледную свечу.

4 июля 1904

Гимн

В пыльный город небесный кузнец прикатилОгневой переменчивый диск.И по улицам – словно бесчисленных пилСмех и скрежет и визг.Вот в окно, где спокойно теклаПыльно-серая мгла,Луч вонзился в прожженное сердце стекла,Как игла.Все испуганно пьяной толпойПокидают могилы домов...Вот – всем телом прижат под фабричной трубойНезнакомый с весельем разгульных часов...Он вонзился ногтями в кирпичВ унизительной позе греха...Но небесный кузнец раздувает меха,И свистит раскаленный, пылающий бич.Вот – на груде горячих камнейРаспростерта не смевшая пасть...Грудь раскрыта – и бродит меж темных бровейНабежавшая страсть...Вот – монах, опустивший глаза,Торопливо идущий вперед...Но и тех, кто безумно обеты дает,Кто бесстрастные гимны поет,Настигает гроза!Всем раскрывшим пред солнцем тоскливую грудаНа распутьях, в подвалах, на башнях – хвала!Солнцу, дерзкому солнцу, пробившему путь, —Наши гимны, и песни, и сны – без числа!..Золотая игла!Исполинским лучом пораженная мгла!Опаленным, сметенным, сожженным дотла —Хвала!

27 августа 1904 (1915)

«Поднимались из тьмы погребов…»

Поднимались из тьмы погребов.Уходили их головы в плечи.Тихо выросли шумы шагов,Словеса незнакомых наречий.Скоро прибыли толпы других,Волочили кирки и лопаты.Расползлись по камням мостовых,Из земли воздвигали палаты.Встала улица, серым полна,Заткалась паутинною пряжей.Шелестя, прибывала волна,Затрудняя проток экипажей.Скоро день глубоко отступил,В небе дальнем расставивший зори.А незримый поток шелестил,Проливаясь в наш город, как в мореМы не стали искать и гадать:Пусть заменят нас новые люди!В тех же муках рождала их мать,Так же нежно кормила у груди...В пелене отходящего дняНам была эта участь понятна...Нам последний закат из огняСочетал и соткал свои пятна.Не стерег исступленный дракон,Не пылала над нами геенна.Затопили нас волны времен,И была наша участь – мгновенна.

10 сентября 1904

«В высь изверженные дымы…»

В высь изверженные дымыЗастилали свет зари.Был театр окутан мглою.Ждали новой пантомимы,Над вечернею толпоюЗажигались фонари.Лица плыли и сменились,Утонули в темной массеПрибывающей толпы.Сквозь туман лучи дробились,И мерцали в дальней кассеЗолоченые гербы.Гулкий город, полный дрожи,Вырастал у входа в зал.Звуки бешено ломились...Но, взлетая к двери ложи,Рокот смутно замирал,Где поклонники толпились...В темном зале свет заемныйМог мерцать и отдохнуть.В ложе – вещая сибилла,Облачась в убор нескромный,Черный веер распустила,Черным шелком оттенилаБледно-матовую грудь.Лишь в глазах таился вызов,Но в глаза вливался мрак...И от лож до темной сцены,С позолоченных карнизов,Отраженный, переменный —Свет мерцал в глазах зевак...Я покину сон угрюмый,Буду первый пред толпой:Взору смерти – взор ответный!Ты пьяна вечерней думой,Ты на очереди смертной:Встану в очередь с тобой!

25 сентября 1904

Колыбельная песня

Спят луга, спят леса,Пала божия роса,В небе звездочки горят,В речке струйки говорят,К нам в окно луна глядит,Малым детям спать велит«Спите, спите, поздний час,Завтра брат разбудит вас.Братний в золоте кафтан,В серебре мой сарафан,Встречу брата и пойду,Спрячусь в божием саду,А под вечер брат уснетИ меня гулять пошлет.Сладкий сон вам пошлю,Тихой сказкой усыплю,Сказку сонную скажу,Как детей сторожу...Спите, спите, спать пора.Детям спится до утра...»