Я принимаюсь отчаянно вырываться. Но у него просто железная хватка. Сирил тащит меня в палатку, где рядом с длинным тремпелем-вешалкой хлопочут две дамы средних лет… О Боже! Где они отыскали это безвкусное, убогое уродство из дешевой синтетики? В миллион раз хуже, чем в прокатном магазинчике!

— Нет, — в панике шепчу я. — Нет, я уж лучше останусь в чем есть.

— Всем нужно надеть костюмы, — наставительно заявляет Сирил. — Это было в сообщении.

— Но это… это и есть костюм, — поспешно заверяю я, показывая на свое платье. — Просто забыла сказать это… летнее платье двадцатых годов для прогулок в саду… совершенно аутентичное…

— Эмма, сегодня праздник, — выходит из себя Сирил. — Люди хотят повеселиться, в частности посмеяться, глядя на своих коллег и родных в забавных костюмах. Кстати, а где ваши родные?

— О…

Я строю печальную физиономию. Кажется, получилось: недаром я тренировалась целую неделю.

— Они, к сожалению… к сожалению, не смогли приехать.

— Но вы сказали им о празднике? — допытывается Сирил, с подозрением уставясь на меня. — Послали приглашение?

— Да!

Интересно, сколько раз в день мне приходится скрещивать пальцы за спиной? По-моему, я изовралась.

— Разумеется, послала. Им очень хотелось приехать!

— Что же… придется вам в одиночку общаться с коллегами и их семьями, — вздыхает Сирил. — А вот и костюм. Оденетесь Белоснежкой.

Он сует мне кошмарное нейлоновое платье с пышными рукавами.

— Не хочу быть Белоснежкой… — завожу я, но благоразумно замолкаю при виде несчастной физиономии Мойры из бухгалтерии. Две благообразные мымры силой запихивают Мойру в огромный мохнатый костюм гориллы.

— Ладно-ладно, буду Белоснежкой.

Я едва не плачу. Мое модное, подчеркивающее все достоинства фигуры платьице лежит в ситцевом мешочке, откуда, как мне объяснили, его можно забрать в конце дня. А пока на мне наряд, более подходящий для шестилетней девочки. Для шестилетней девочки с полным отсутствием вкуса и врожденным дальтонизмом.

Едва я с унылым видом показываюсь во дворе, оркестр бодро заводит песенку «Ум-па-па» из «Оливера», и кто-то что-то невнятно кричит в трескучий микрофон. Я оглядываюсь, жмурясь от солнца и пытаясь сообразить, кто в каком обличье тут предстал. Вижу Пола, одетого пиратом. Бедняга идет по газону, обремененный тремя малышами, цепляющимися за его ноги.

— Дядя Пол! Дядя Пол! — визжит один. — Сделай еще раз страшное лицо!

— Хочу леденец! — вопит второй. — Дядя Пол, хочу ледене-е-е-ец!

— Привет, Пол, — мрачно здороваюсь я. — Веселитесь?

— Того, кто выдумал корпоративный День семьи, нужно было сразу поставить к стенке, — объявляет он без всякого намека на юмор.

Я сочувственно киваю.

— Слезь с моей ноги, дьявольское отродье! — рявкает он на одного из детишек, и все трое, заливаясь смехом, восторженно орут.

— Мамочка, мне не нужно тратить ни единого пенни! — сообщает одетая русалкой Артемис, проходя мимо под руку с внушительной особой в огромной шляпе.

— Артемис, нет никаких причин раздражаться! — гремит женщина.

До чего же странно! Люди разительно меняются в присутствии родственников. Слава Богу, моих здесь нет.

Но вот где Джек? Может, в доме? Может, следовало…

— Эмми!

Поднимаю глаза и вижу бегущую ко мне Кэти в совершенно нелепом костюме морковки. За собой она тащит пожилого седовласого мужчину. Наверное, ее отец.

Непонятно. Кажется, она говорила, что придет…

— Эмма, это Филипп! — объявляет она с сияющим видом. — Филипп, познакомься с моей подругой Эммой. Это ей мы обязаны нашим знакомством.

— Ч-что?!

Нет. Не верю.

Это и есть ее новый парень? Тот самый Филипп?!

Но ему не меньше семидесяти!

Я, совершенно ошалев, жму ему руку, сухую, с морщинистой кожей, совсем как у моего дедушки, и что-то бормочу насчет погоды. И пребываю при этом в полном шоке.

Не поймите меня неправильно. Я не против пожилых. Я вообще не против кого бы то ни было. И считаю, что все люди одинаковы, будь они черными, белыми, женщинами, мужчинами, молодыми или…

Но он старик! Старик!!!

— Правда, он милый? — влюбленно тараторит Кэти, едва Филипп отходит, чтобы принести нам выпить. — И такой заботливый! Готов все на свете для меня сделать! Мне еще никогда не попадались такие мужчины!

— Охотно верю, — сдавленно признаю я. — Интересно, какая у вас разница в возрасте?

— Понятия не имею, — пожимает плечами Кэти. — Как-то в голову не пришло спрашивать. А что?

У нее счастливое, радостное, непонимающее личико. Неужели не замечает, как он стар?!