Шрифт:
Ревуны глухо заворчали, не пытаясь сказать что-то Олегу — просто показывая ему, что он услышан и понят. Наконец к нему обратился его отец.
«Я — тот, кому ты обязан Превращением. Я — Отец. Они — твои братья по крови. Твое племя,»
«Кто я?» — спросил Олег, подходя на шаг ближе, готовый в любой момент обороняться или нападать, не смотря на то, что после сытной трапезы его неудержимо клонило в сон.
«Ты — Сражающийся.» — ответил Отец.
«Ты — тот, кто должен стать Сражающимся!» — прорычал другой ревун — тот, которого Олег в первые мгновения принял за вожака этого племени. Сейчас же, видя, как ревуны почтительно смотрят на его Отца, он предположил, что Отец примерно равен этому ревуну по социальному статусу. Здесь не было вожаков — просто были наиболее сильные, и пользующиеся большим авторитетом.
«С кем я должен биться?»
«С Чужим Сражающимся. Со Сражающимся Подводного Врага.»
Олег начинал понимать происходящее. Он был рожден для того, чтобы участвовать в заранее оговоренном поединке с представителем племени Подводного Врага. Большего ему и не нужно было знать… Кровь вскипела при одном лишь мысленном упоминании Врага. Если он рожден для того, чтобы драться — он будет драться. В этом смысл жизни — сражаться, чтобы побеждать. Другой жизни Олег не представлял…
«Я хочу спать!» — сообщил он ревунам (а теперь он был уверен в том, что перед ним именно Его племя), и двинулся к проруби. Он чувствовал, что для Превращения ему потребуется холод, иначе горящий внутри него огонь просто сожжет его. А лучшего места для отдыха, чем ласковые холодные объятия воды, он не мог себе представить.
Ледяная пустыня Обского моря, казавшаяся бы человеку белоснежно белой после прошедшего бурана, для взгляда ревуна представлялась идеально черной, сливавшейся с черным небом над головой. Лишь с той стороны, где ярко-красный шар Главного Врага недавно скрылся за горизонтом, в воздухе еще дрожало темно-синее марево заката. В той стороне воздух был немного теплее, чем на востоке, и глаз ревуна, приспособленный к тому, чтобы замечать малейшие частички жизни в холодном снегу, легко улавливал эту разницу в температурах.
Олег остановился перед полыньей, обведя взглядом тот мир, в котором ему отныне предстояло жить. Мир, в котором первым приоритетом стояла охота, необходимая для того, чтобы продлить собственное существование, а вторым — нескончаемые поединки с Главным Врагом и игры в прятки с Врагом Подводным. На секунду громадное сердце почти завершившего Превращение ревуна сжала тоска, причины которой он не понимал, ибо не помнил своей прежней жизни. Олег истолковал эту тоску по-своему…
«Кто убил его?» — прорычал он, взглядом указывая на распростертое на снегу тело мертвого ревуна.
«Подводный Враг» — последовал лаконичный ответ, прогнавший тоску и позволивший ненависти занять ее место.
«Почему? Ведь ревуны не сражаются с подводным врагом?»
Олег точно знал, что так. Где-то в подсознании, наряду с ненавистью к этим существам, столь похожим на его племя, жило и другое чувство — благоговейное почтение к ним, преклонение перед их возможностями, перед их Внутренней Силой, сути которой Олег пока не знал. Знал он и то, что Подводный Враг, смертельно опасный как подо льдами, так и на поверхности, никогда не нападает на его племя. Быть может, опасаясь вступать в схватку со столь могучим противником, а быть может и еще по какой-то причине.
«Мы убивали Вертикальных, среди которых был Чужой Сражающийся, когда пришел Подводный Враг.» — ответил Отец.
«Вы хотели убить Сражающегося до его Рождения?»
«Да. Мы нарушили Правила, боясь, что ты не справишься.»
«И сейчас боимся!» — добавил другой ревун.
«Я справлюсь!» — ответил Олег, и этот ответ прозвучал как громкий угрожающий рев, разнесшийся далеко по Обскому морю.
А затем вода приняла его, укачивая будто в колыбели и позволяя уснуть чтобы завершить Рождение. На этот раз — уснуть без снов и видений, позволяя механизму Рождения окончательно перестроить тело, лишь незначительно касаясь мозга… Едва закрыв глаза он провалился во тьму.
Глава 7. Генерал
Сергей сидел в палате, сосредоточенно вглядываясь в лицо раненной девушки. Спокойное и расслабленное… Если бы из под одеяла не выглядывала повязка на ее изуродованной руке — никто, наверное, и не смог бы предположить, что она пережила каких-то несколько часов назад.
Сергей вглядывался в ее лицо, ища в нем малейшие признаки трансформации, хоть и не представлял, что конкретно он ожидает увидеть. Девушка была бледна, но это, должно быть, сказывалась потеря крови. Хотя, быть может, бледность и была первым шагом на пути к приобретению бело-желтого цвета кожи буранника.
Он протянул руку и, положив ее ей на шею, проверил пульс. Сердце билось, и не просто билось, а трепетало в груди, словно намереваясь выскочить наружу. Насчитав около 120 ударов в минуту Сергей вновь сел рядом с кроватью, подперев подбородок кулаком.
Что происходило с ней сейчас? Было ли это учащенное сердцебиение сигналом тревоги, сообщающим о том, что превращение близится? Или сыворотка, подавляющая бета-фермент все же подействовала, и сейчас ее организм отчаянно боролся, прогоняя чужеродные молекулы прочь из своей крови?