– С каким еще типом?

– С тем самым, из-за которого у нас с тобой давным-давно были неприятности. Ты отлично знаешь, кого я имею в виду.

– Ты говоришь… – она заколебалась, – о графе де ля Роше?

– Граф де ля Рош! – фыркнул ван Олдин. – Я ведь уже тогда предупреждал тебя, что этот парень – обыкновенный мошенник. И хотя ты по уши в него влюбилась, мне удалось вырвать тебя из его когтей.

– Удалось, – с горечью промолвила Рут. – И я вышла замуж за Дерека Кеттеринга.

– Ты сама этого хотела, – напомнил миллионер. Она молча пожала плечами. – А теперь, – продолжал ван Олдин, – ты снова с ним встречаешься, несмотря на все мои предупреждения. Сегодня он был в этом доме. Я встретил его на улице, но не сразу узнал.

К Рут Кеттеринг вернулось самообладание.

– Ты не прав, папа, насчет Армана… я хотела сказать, графа де ля Роша. О, я знаю, в молодости у него были досадные инциденты – Арман сам мне о них рассказывал, – но… он всегда любил меня. Когда ты разлучил нас в Париже, это разбило его сердце, и теперь…

Ее прервал возмущенный возглас отца:

– Так, значит, ты влюблена в этого субъекта? Ты, моя дочь? О боже! – Он всплеснул руками. – И как только женщины могут быть такими безнадежными дурами!

Дерек Кеттеринг так стремительно вылетел из апартаментов ван Олдина, что столкнулся с леди, идущей по коридору. Он извинился, она приняла его извинения с ободряющей улыбкой и двинулась дальше, произведя на него приятное впечатление спокойным лицом и красивыми серыми глазами.

Несмотря на свойственную Дереку беспечность, разговор с тестем потряс его куда сильнее, чем он стремился показать. После ленча, съеденного в одиночестве, Кеттеринг направился в роскошную квартиру, которую занимала дама, известная под именем Мирей. Опрятная горничная-француженка встретила его приветливой улыбкой:

– Входите, мсье, мадам отдыхает.

Горничная проводила Дерека в продолговатую комнату, обставленную в восточном стиле. Мирей лежала на диване, опираясь на многочисленные подушки различных оттенков янтаря, гармонирующих с ее кожей цвета желтоватой охры. Танцовщица обладала великолепной фигурой, и, хотя ее лицо под слоем косметики было слегка осунувшимся, оно отличалось своеобразным шармом. Оранжевые губы призывно улыбались Кеттерингу.

Он поцеловал ее и устало опустился на стул:

– Что поделываешь? Наверное, только встала?

Улыбка танцовщицы стала еще шире.

– Нет, – ответила она. – Я работала, – и махнула длинной белой рукой в сторону фортепиано, на котором в беспорядке лежали ноты, добавив: – Здесь был Эмброуз – играл мне свою новую оперу.

Кеттеринг рассеянно кивнул. Его нисколько не интересовал Клод Эмброуз и его оперное воплощение ибсеновского «Пер Гюнта». Впрочем, Мирей интересовалась этим всего лишь в качестве уникальной возможности выступить в роли Анитры [3] .

– Чудесный танец, – проворковала она. – Я вложу в него всю страсть пустыни. Буду танцевать увешанная драгоценностями… Кстати, mon ami, вчера я видела на Бонд-стрит изумительную черную жемчужину. – И сделала паузу, многозначительно глядя на собеседника.

– Девочка моя, – вздохнул Кеттеринг, – сейчас со мной бесполезно говорить о черных жемчужинах. Что касается меня, то, как говорится, дело сделано, быть беде.

Моментально прореагировав на его тон, танцовщица села; ее большие черные глаза расширились.

– О чем ты, Дерек? – спросила она, произнося его имя на французский лад – с ударением на последнем слоге. – Что произошло?

– Мой почтенный тесть, – ответил он, – готовится взяться за дело всерьез.

– О чем ты?

– Иными словами, хочет, чтобы Рут со мной развелась.

– Как глупо! – воскликнула Мирей. – Почему она должна хотеть развестись с тобой?

– Главным образом из-за тебя, ch`erie [4] , – усмехнулся Кеттеринг.

Мирей пожала плечами.

– Все равно это глупо, – заметила она.

– Даже очень глупо, – согласился он.

– Ну и что ты намерен делать? – спросила Мирей.

– Девочка моя, а что я могу сделать? С одной стороны, человек с неограниченным количеством денег, а с другой – с неограниченным количеством долгов. Не может быть сомнений в том, кто одержит верх.

– Странные люди эти американцы, – задумчиво промолвила Мирей. – Ведь твоя жена тебя совсем не любит.

– Так как же нам теперь быть? – проговорил Дерек. Мирей вопросительно посмотрела на него. Он подошел к ней и взял ее за обе руки: – Ты останешься со мной?