— Дай бог тебе жениха красивого, — сказал Кафар.

Девушка снова не расслышала, но, видно, по выражению его лица поняла, что прораб сказал ей что-то приятное; она тут же заулыбалась, развеселилась, руки ее замелькали с быстротой молнии.

Вдруг мимо Кафара в сторону ворот проехал самосвал. Он бы и не обратил на него внимания — мало ли машин за день въезжает на стройку и выезжает с нее. Но случайно зацепившись взглядом, он обнаружил, что из кузова самосвала сыплется цемент. «Это еще что за новости? — озадаченно подумал Кафар. — Почему это он не разгрузился-то?» Он свистнул через пальцы, но водитель его не услышал. Тогда Кафар, видя, что самосвал ему уже не догнать, помахал руками охраннику, показывая, чтобы тот остановил машину. Охранник преградил самосвалу путь. Подбежал и Кафар, поднялся на ступеньку кабины, заглянул в кузов — да, он не ошибся, машина действительно была по самые борта загружена цементом.

— Та-ак, — сказал Кафар, глядя на водителя. — Ну, а куда везешь?

— Сам знаешь куда, — неохотно буркнул тот. — Что знаю?

— Ну… Куда цемент едет, к кому и зачем.

— Давай заворачивай назад! — приказал Кафар и соскочил с подножки.

— Да ты что, начальник! Я спешу, меня хозяин ждет.

— Какой еще хозяин?

— Да ты что, издеваешься надо мной? — рассердился шофер. — Сам прекрасно все знаешь. — Он усмехнулся. — Ты меня, прораб, никак проверить решил? Боишься, продам вас всех, если меня по дороге остановят? Да ты не боись, Паша за свою жизнь никого еще не продавал.

Рассвирепевший Кафар вытащил шофера, который был заметно крепче его, из кабины.

— А ну, говори, куда краденый цемент везешь?

Паша заметил, что охранник с любопытством прислушивается к их разговору. Он поманил Кафара в сторону.

— Ты случайно не шутишь, прораб?

У Кафара даже кончик носа вспотел от ярости. Задыхаясь, он повторил свой вопрос:

— Скажешь, кому краденый цемент продаешь или нет? Не сознаешься — немедленно составляю акт и сообщаю в милицию.

Паша побледнел.

— Слушай, ты думаешь, о чем говоришь, прораб? Какая кража? Глупые какие-то шутки… А ну, поклянись жизнью, что ты ничего не знаешь…

Кафар схватил его двумя руками за ворот рубашки и что есть силы тряхнул. Паша без особого труда высвободился из его рук и пробормотал:

— Во псих! Ну ты того… начальник мне сказал, что ты в курсе…

— Какой еще начальник?

— Как какой? Что, Ягуба не знаешь? Он сказал: не бойся, прораб в курсе.

— В каком курсе? Можешь ты по-человечески объяснить, что к чему?

— Ну, Ягуб велел, чтобы я отвез цемент на дачу заместителя министра.

— На чью, на чью?

— Заместителя нашего министра. Он там себе двор, что ли, забетонировать собрался.

— А ну, вернись и свали, как положено!

— Чего?

— Ты что, оглох? Не слышал, что я сказал? Повторить, да?

— А! — махнул рукой Паша и полез в кабину. — Какое мне, в конце концов, дело. Говоришь сваливай — свалю. Так даже и лучше, бензин лишний будет… Кричит еще… Как будто я все это для себя делаю. — Паша так рванул машину, так резко развернул ее, отъезжая, что поднявшееся облако пыли окутало Кафара с головы до ног. Долго ему потом пришлось откашливаться и отплевываться, прежде чем исчез во рту привкус пыли.

Паша, конечно, врал, когда говорил, что личной корысти у него в этой поездке нет. На самом деле Ягуб пообещал ему, что если заместитель министра будет им доволен, то он, Ягуб, поможет Паше устроиться к заместителю министра шофером — есть информация, что он недоволен своим — слишком болтлив. И Паша уже мечтал, как он устроится на такую чистую работу, пересядет на новенькую черную «Волгу» ГАЗ-24…

Кафар подошел к охраннику. Тот, сунув руки в карманы, мусоля в губах сигарету, прогуливался возле проходной и краем глаза наблюдал за Кафаром.

— Керем-киши! — позвал Кафар еще издали, и охранник презрительно покосился в его сторону. — Если со стройки не машину цемента, а хотя бы один кирпич вывезут — можешь считать, что ты уже в тюрьме. Тут же позвоню в милицию, понял?

Маленький, смуглый охранник с давно не бритым лицом, услышав слова «тюрьма», «милиция», так побледнел, что, казалось, даже щетина его стала реже. Он вытащил изо рта сигарету — при этом Кафар разглядел вытатуированную на его руке женщину, — бросил окурок под ноги, аккуратно затоптал его и сказал, вытянувшись в струнку:

— Слушаюсь, Кафар-муаллим. Будет исполнено, товарищ Велизаде. Отныне ни одна птица отсюда не вылетит.

Удовлетворенный ответом, Кафар вернулся на площадку…

…Но не прошло и получаса, на стройку заявился Ягуб. Кафар в это время был наверху, у каменщиков, там его и разыскал маленький охранник, сказал, что его вызывает начальник участка. Ягуб, не ответив на приветствие Кафара, смерил его взглядом с ног до головы и с ходу заорал:

— Ты что это наделал, а? Что за безобразие ты тут устроил?