– Это не шутка. Ты свободен. Теперь некому давать показания против тебя.

– Что же произошло?

– Она покончила с собой.

– Покончила с собой?

– Да – заколола себя кинжалом. Сразу после того, как Патриция покинула ее дом.

– Что за чушь ты мелешь?

– Это длинная история. Патриция настояла на том, чтобы повидаться с Исабель. Она пыталась убедить ее отозвать обвинение. Исабель вышла из себя и накинулась на Патрицию, решив убить ее.

– О Господи!

Мигель оцепенел от страха.

– Эй, гляди веселее! Ничего с твоей драгоценной подружкой не произошло. Но мне опять исцарапали всю физиономию, пока я вырывал нож из рук Исабель.

Мигель был не в силах рассмеяться.

– И тем же самым ножом она лишила себя жизни.

– Она и впрямь была сумасшедшей… но какая беда.

– Лучше бы ты меня пожалел. Мне еще чертовски повезло, что в момент самоубийства рядом оказалась служанка.

Мигель вопросительно посмотрел на него.

– Весь этот нож был покрыт отпечатками моих пальцев. Нас с тобой вполне могли бросить в соседние камеры.

Впервые за весь разговор Мигель улыбнулся.

– Лучше в одну камеру. И я отдал бы тебе верхние нары.

– Вот уж нет! Я боюсь высоты.

Мигель на сей раз не смог удержаться от смеха. Однако затем сразу же посерьезнел.

– Эмилио, окажи мне одну услугу.

– Если надо пригласить кого-нибудь на танец, то я – пас.

– Нет-нет. Мне нужен билет в Нью-Йорк. Эмилио протянул ему билет в почтовом конверте.

– Жаль, что все это так затянулось.

В течение всего уик-энда Патриция пыталась заниматься обычными делами. Но она могла поручиться, что даже Спорт почуял что-то неладное – он вертел головой и посматривал на нее настороженными карими глазами. И даже Таксомотор как-то скованно перебирал длинными лапами. Она намеренно избегала дороги, ведущей к лесу, – туда, где она так любила предаваться грезам, туда, где так часто виделась с Мигелем. Оказаться там без него было бы слишком тяжело.

Проезжая мимо загона для дряхлых лошадей, она уже собиралась было повернуть к дому, но вдруг заметила, что один из коней ведет себя как-то странно. Он ходил по небольшому кругу, кусая себя за бок. Патриция посмотрела на других лошадей. Еще две делали то же самое. Кишечные колики? Лошадей никогда не рвет, и желудочная боль может спровоцировать у них подобную реакцию. Она решила поскорее приготовить им горячий отвар, но прежде окинула взглядом весь, если можно так выразиться, табун.

Старый Сверчок, самый дряхлый коняга на ферме, стоял весь в поту, понурив голову. И вдруг ноги у него подкосились и он завалился наземь, подергался какое-то время, а потом застыл.

Патриция закричала:

– Эдгар! Эдгар!

Тот тут же явился на зов, в сопровождении кого-то из конюхов.

– Скорее сюда! Скорее!

За то время, которое понадобилось Эдгару, чтобы проникнуть в загон, еще три лошади упали наземь и застыли.

– Горячий отвар! Живо! – приказал Эдгар конюху. – И ветеринара сюда немедленно!

К тому времени, как прибыл ветеринар, погибло десять лошадей. Он, не веря своим глазам, уставился на них.

– Что происходит, доктор Кронин? – голос у Патриции дрожал, она не владела собой. – Что за напасть? Что происходит?

– Еще не знаю. Отгоните остальных в стойло. Изолируйте друг от друга. Оботрите их виски и минеральным маслом. А я сейчас возьму кровь на анализ.

Держа руке повод, Патриция подошла к Туману, который тихо стоял в стороне, понурив голову. И тут она заметила, что он тоже весь в поту, а изо рта у него бежит пена. Его жалобный взгляд, казалось, взывал к ней о помощи.

– Ах нет, Туман, только не ты!

Глаза Патриции затуманили слезы.

Она потянулась потрепать его по загривку, и тут Тумана затрясло. Ноги у него подкосились, он рухнул наземь. Патриция поглядела на брюхо – оно тяжело, с явными усилиями, вздымалось и опускалось. Затем он тоже застыл.

– Туман, – прошептала она – и лишилась чувств.

Просыпаться ей не хотелось. Из тумана, застилавшего сознание, медленно выплыло лицо Мигеля.

– Патриция, – позвал он. – Я здесь, Патриция… здесь, с тобой… и теперь все будет в порядке.

Она потянулась к нему и почувствовала, как его тело прикасается к ее телу. Ах, какой это был замечательный сон, ей хотелось, чтобы он никогда не кончался.

– Просыпайся, Патриция. Он легонько встряхнул ее.

Она моментально проснулась. Это действительно был Мигель! Наяву, а не во сне. Наяву! Она лежала на диване в гостиной. А он сидел рядом.

– Мигель, – произнесла она с вялой улыбкой. Он нежно поцеловал ее.

– Я решил преподнести тебе сюрприз, но, конечно, не рассчитывал, что застану здесь такое.