В Текстильных мастерских на Садовой было шумно и суматошно. Туда-сюда сновали женщины с сантиметрами на шеях и булавочными подушечками на запястьях, звенели ножницы, мягко стрекотали швейные машинки. Тут же художники корпели над эскизами. Работа кипела.

Варвара Панова, молодая еще женщина с гладкой прической и простоватым широким лицом, была здесь очевидным центром притяжения. Именно к ней обращались за советом и одобрением, ее приказы и распоряжения выполнялись неукоснительно. Словно невидимой дирижерской палочкой, руководила она этим разноголосым оркестром.

Ирина сделала Марго знак скинуть шубку и подвела ее к Пановой.

— Варя, доброе утро. Вот пополнение привела. Познакомьтесь. Моя подруга, Марго Басаргина.

— Здравствуйте.

Панова решительным жестом протянула ей руку. Марго ощутила ее твердое, почти мужское пожатие.

— Здравствуйте, Марго. Ничего, что я сразу по имени? У нас попросту.

— Так даже лучше.

— А что это за унылое платье? Совсем вам не идет. Марго слегка опешила от такого начала и даже не нашлась что ответить.

— Диву даешься, что наши женщины делают с собой, — продолжала между тем Панова, нимало не озаботясь ее явным замешательством. — Вас раскрепостили, сняли узду. Делай что хочешь, а они цепляются за старые тряпки. Надо ломать навязшие на зубах каноны. Революция в одежде — это революция в умах. Вы не согласны?

— Согласна, но…

— Вот именно, что «но». Эти юбки узкие — ужас что такое! Покажите, как вы в ней ходите.

Марго, безотчетно повинуясь ее властному тону, сделала несколько шажков.

— Вот-вот. Семените, как гусыня. А ведь хочется шагнуть широко и свободно прямо в новую жизнь. Так или не так?

— Варвара Петровна, — позвала ее подошедшая девушка в синем халатике. — Привезли образцы тканей для рабочей одежды. Сейчас будете смотреть?

— Сейчас, конечно, когда ж еще. Заждались совсем. А вы пока мерку с нее снимите. Поставим на костюмы.

Панова отошла, решительно и широко шагая. Прямо в новую жизнь, подумала Марго. Хорошо, когда у человека есть свое любимое дело, особенно если ты женщина. Марго вспомнила Татьяну, и такой никчемной и пустой показалась ее жизнь. Суррогат, одно название. И она, Марго, наверное, показалась Пановой такой же карманной душечкой.

— Что это она на меня так ополчилась? — шепнула Марго Ирине.

Та только засмеялась:

— Надо принимать Варвару такой, какая она есть. Валькирия, воин в юбке. Ты не обиделась?

— Нет.

— И правильно. Это все равно что обижаться на вулкан. Бессмысленно и небезопасно. Она хочет всех обратить в свою веру, и пока ей это удается. Здесь работают только единомышленники.

Тут к Марго подскочили две девушки с сантиметрами, затормошили, закрутили, заставили поворачиваться так и сяк. Она подчинялась их командам, поневоле заряжаясь их энтузиазмом. Новый, незнакомый мир открывался перед ней, и от этого на душе становилось весело.

Володя отодвинул тарелку с разваристой картошкой и, откинувшись на стуле, с наслаждением вытянул ноги.

— Уф-ф-ф! Только сейчас почувствовал, как устал.

— Ты наелся? А то у меня сегодня больше ничего нет.

— Спасибо, более чем. Ты не представляешь, как все переменилось всего за один год. Стоило отменить продразверстку и дать людям глоток свободы, как заготовки хлеба резко подскочили. Слава Богу, власти вовремя поняли, что рабский труд из-под палки непродуктивен по определению и никаких положительных результатов не дает. Народ истосковался по мирному свободному труду. Никакому нормальному человеку не хочется нарушать закон, укрывать что-то, закапывать. Добровольно сдадут, что положено, если не забирать последнее. Да ты не слушаешь меня.

Марго собирала со стола тарелки, что-то вполголоса напевая себе под нос.

— Я слушаю.

— А вот и нет. Ты такая прелесть в этом фартучке. Пойди-ка сюда.

Он поймал ее за руку и потянул к себе. Она уютно устроилась у него на коленях, не переставая мурлыкать, машинально перебирая его волосы.

— Что происходит?

— Ничего особенного.

— Не пытайся перехитрить старого волка. Что-то в тебе появилось новое, не могу понять что.

— Да так. Снег тает. Весной пахнет. Пьянею понемногу.

— Мне нравится.

— Правда?

— Да. Мне вообще нравится все, что ты делаешь. И когда ты радуешься, и когда злишься, и даже когда скучаешь. Ты ведь частенько скучаешь без меня, да, крошка?

— Бывает.

Только с этим уже покончено, чуть не добавила она, но вовремя сдержалась. Еще не время. Марго прикоснулась губами к его прохладной щеке. Запах его кожи, такой родной и пьянящий, взволновал ее. Она шаловливо скользнула язычком по мочке его уха.

— Посмотрим, насколько тебя утомили на этой твоей работе.