Скоро солнце взойдет золотое.

Ночь еще и темна, и тиха,

Но, – мгновенье, и утро проснется,

И призывный рожок пастуха

По росистым лугам пронесется.

Слышен взмах осторожный крыла

От дремоты очнувшейся птицы…

О, как жизнь хороша и светла,

И отрадно сиянье денницы!

И природы мне чудится зов; -

Поскорее бы в рощу и в поле,

Надышаться дыханьем цветов,

Побродить и помыслить на воле.

Дрожь листвы возвещает рассвет.,

Но роятся и медлят виденья…

И не знаю я – сплю я иль нет,

И томительно жду пробужденья.

Сон мой полон весенних затей

И весеннею негой волнуем…

О мой друг, эти грезы рассей,

Ты меня разбуди поцелуем!

1896–1898

В душу закралося чувство неясное,

Будто во сне я живу.

Что-то чудесное, что-то прекрасное

Грезится мне наяву.

Близится туча. За нею тревожно я

Взором слежу в вышине.

Сердце пленяет мечта невозможная,

Страшно и радостно мне.

Вижу я, ветра дыхание вешнее

Гнет молодую траву.

Что-то великое, что-то нездешнее

Скоро блеснет наяву.

Воздух темнеет… Но жду беззаботно я

Молнии дальней огня.

Силы небесные, силы бесплотные,

Вы оградите меня!

1896–1898

Я томилась весь день. Что-то, властвуя мной,

Приливало мне к сердцу горячей волной,

И, мечтой золотой неустанно дразня,

И звенело, и пело в груди у меня.

О, приди! – Улетим от страданья и слез

К небесам голубым, в царство лилий и роз,-

Тех цветов, что, мистической тайны полны,

Раскрываясь, впивают сиянье луны.

Выше туч, выше гор недоступных высот,

Будет чувства простор, будет мысли полет,

Там, в заоблачных сферах, в лазури, вдали

От ничтожной земли, от презренной земли.

О, пойми, – не объятий я жажду твоих,-

Жду восторгов нездешних и ласк неземных,

Чтобы взоры, как звезды, остались чисты,

Чтоб несмятыми были под нами цветы.

1896–1898

Я видела пчелу. Отставшая от роя,

Под бременем забот и суеты дневной -

Вилась она, ища прохлады и покоя,

В палящий летний зной.

И алый мак полей, дарующий забвенье,

Ей отдал влагу рос и медом напоил.

Усталая пчела нашла отдохновенье,

Источник новых сил.

Когда же серп луны взошел над спящей нивой

И вечер наступил, и благостен, и тих,

Она вернулась вновь в свой улей хлопотливый.

– Я жажду губ твоих!
–

1896–1898

Мы остались вдвоем, – и летели мгновенья…

Я ждала, замирая, томясь и любя.

Я искала восторга, искала забвенья,

Я любила тебя, я желала тебя.

И под бременем грез опустились ресницы,

И сомкнулись – в предчувствии сладком – сне.

И сплелись мы с тобою, как вольные птицы,

Чей полет мы ревниво следим в вышине.

И надолго забылась я в странном мечтанье:

Мне казалось, что пальмы над нами шумят,

И звучало невидимых арф трепетанье,

И цветов неизвестных забил аромат.

Как листок, увлеченный теченьем потока,

Иль дыханием бури – песчинка земли,

В этот миг унеслась я далеко, далеко,

Утонула в лазури, в безбрежной дали…

Но сквозь облако сна и туман сладострастья,

О, какой мне сиял бесконечный экстаз

На лице дорогом, побледневшем от счастья,

В глубине затемненных и меркнущих глаз!

1896–1898

В любви, как в ревности, не ведая предела,-

Ты прав, – безжалостной бываю я порой.

Но не с тобой, мой друг! С тобою я б хотела

Быть ласковой и нежною сестрой.

Сестрою ли?… О, яд несбыточных мечтаний,

Ты в кровь мою вошел и отравил ее!

Из мрака и лучей, из странных сочетаний -

Сплелося чувство странное мое.

Не упрекай меня, за счастие мгновенья