Проделав пару раз неполную сборку-разборку – она оказалась той же самой, что и в первой модели, – валлийцы получили новое оружие, обслужили его – сняли консервационную смазку, смазали – и отправились на стрельбище. Получая оружие, капрал с ужасом увидел в оружейке знакомых уродцев – так называемые «ручные пулеметы отделения» – те же самые штурмовые винтовки, только с более длинными стволами, сошками и рукояткой внизу, за магазином, которую надо удерживать при стрельбе. И тот же самый стандартный патрон 5,56, считавшийся откровенно слабым, и даже тот же самый стандартный магазин на тридцать патронов. Считалось, что с этим оружием можно победить русских, у которых в качестве пулемета отделения – один, а в штурмовых отрядах и два пулемета «ПКМ» калибра 7,62 на отделение. У британцев же количество ротных пулеметов, наоборот, после принятия на вооружение этих уродцев сократилось.

Немного отлегло на стрельбище. Североамериканская рукоятка с сошками оказалась как нельзя кстати, количество задержек и впрямь значительно уменьшилось, а магазин случайно выпал только у одного солдата за весь день. Точность же не сократилась ни на йоту, чего опасался капрал. Значит, воевать еще можно. Но при этом основные проблемы сохранились. Ужасающая развесовка – из-за немного утяжеленного ствола и передней рукоятки с сошками она стала еще хуже – как палка, с двумя грузами на концах, причем грузами неравного веса. Навскидку стрелять сложно, от бедра – почти невозможно. Вес винтовки сосредоточен сзади, а это – очень плохо. И чтобы избавиться от этого, следовало взять прицел и приделать к нему новую винтовку.

Пропустив вечерком в ближайшем клубе сержантского состава пару кружек терпкого черного эля – здесь он оказался просто чудо как хорош, капрал завалился спать. А утром, не успели они проделать комплекс физических упражнений и принять пищу, как прозвучал сигнал тревоги. Через час они уже были в вертолетах…

Ужас всего произошедшего капрал осознал только тогда, когда на горизонте показался Лондон – огромный город-миллионник, которому не видно ни конца ни края. Над центром города поднимался дым – этих, подпирающих на удивление голубое, до прозрачности голубое небо толстых дымных столбов было не один, не два – их была пара десятков. Это не мог быть пожар – капрал уже достаточно прослужил в армии, чтобы сообразить – это могло быть только результатом либо чудовищного теракта, либо и того хуже – бомбового, артиллерийского или ракетного удара по городу.

– Кэп… Это что за дрянь такая? Не иначе кто-то побаловался спичками, – рядовой Гарри Оуэнс, как всегда, проявил остроумие, протиснувшись ближе к десантному люку Вестланда, где обзор был получше. Остальные, не отрываясь, смотрели в иллюминаторы.

– Гарри… Сядь на место и заткнись! – капралу было совершенно не до шуток, он понимал, что вляпались они здесь надолго, и сейчас пытался сообразить, где же они будут садиться, куда их ведут…

Сажать их собирались не где-нибудь, а в Хитроу, основном аэропорту Лондона. Беда уже пришла и туда – не садился и не взлетал ни один самолет, некоторые стояли прямо на рулежке, а один даже – в самом начале взлетно-посадочной полосы. К некоторым подогнали передвижные трапы – и унылые цепочки пассажиров тянулись к модерновым, сверкающим хромом и зеркалами зданиям международного терминала. В воздухе витало ощущение начинающейся катастрофы.

Вертолет начал тормозить, задирая нос, а потом пошел на посадку. Капрал с удивлением увидел, что сажают их не на бетонку – места на ней почти не осталось, самолеты стояли очень плотно, потому что аэропорт работал с нагрузкой едва ли не в полтора раза больше плановой – а на зеленку, разделительные зеленые газоны между полосами. Как и все газоны в Великобритании, они были идеальны…

– На выход! Строиться!

– Командиры отделений, ко мне!

Старший по званию офицер, бригадир Роберт Дюваль, был как всегда жесток и немногословен. Дождавшись, пока у вертолетов образуется некое подобие строя, а командиры отделений – в том числе и капрал Джордж Стеннис – соберутся кругом около него, он начал говорить:

– Итак, джентльмены, довожу обстановку. Вопросов не задавайте, больше того, что скажу, – не знаю. По городу нанесен артиллерийский удар. Откуда, какими средствами – неизвестно. Я даже не знаю, есть ли у нас до сих пор правительство, потому что удар был нанесен по правительственным зданиям. Наша задача – выдвинуться в город и…

– Сэр, там…

Все повернулись – и замерли. По полю шла толпа – человек пятьсот, не меньше, она бушевала у самолетов, сметая летный персонал и немногочисленных полицейских. Да какое пятьсот – там тысяча человек, больше…

– Слушай мою команду! Отделениям построиться в цепь! Примкнуть штыки, но не обнажать! Выполнять!

Командиры отделений бросились к своим подчиненным – выполнять команду. Ситуация все больше и больше начинала выходить из-под контроля.

– Надеть каски и противогазы!

Есть подразделения, где в сумки для противогаза кладут паек, патроны, в общем, что угодно, но не противогаз. Однако у них с этим строго – если сумка для противогаза, то и лежать в ней должен противогаз. Бойцы выполняют редко подаваемую команду, противогаз пахнет сырой резиной, давит на лицо. Сквозь стекла почти ничего не видно.

– Батальон!!! – бригадир Дюваль махнул рукой, словно полководец из прошлого, призывая в атаку. – За мной, шагом марш!

Строй держать было трудно – они шли через уставленное огромными, пузатыми пассажирскими лайнерами поле, четко печатая шаг по бетонке аэродрома. Толпа приближалась – армия против гражданских, хаос против порядка, власть против беспредела. Было видно, что это обычные люди – верней, они были обычными еще несколько часов назад. Вот бизнесмен в дорогом, светло-сером в темную полоску костюме, размахивающий дорогим, обшитым кожей, с посверкивающими на солнце металлическими уголками атташе-кейсом – рубашка порвана, галстук сбит, рот распялен в крике. Размахивай кейсом, как секирой, он пытается взять штурмом какой-то трап. Высокопоставленный служащий какой-нибудь компании, возможно, даже вице-президент. Очаровательная жена, двое или даже трое детей, которых он обожает, две дорогие машины, шикарный особняк с почти выплаченной закладной, небольшая яхта, возможно – дом или пентхаус на побережье. Еще утром он вел переговоры в каком-нибудь дорогом отеле, может, «Бофорт Хаус» или «Дорсет», скорее всего, добился успеха. Еще пару часов назад он сидел в VIP-зале аэропорта Хитроу и просматривал на ноутбуке электронную почту, выбирая среди бесчисленных commercials, посланий от подчиненных, приглашений на деловые встречи, посланий от любовницы действительно нужную для него информацию. А сейчас он прорывается к трапу «Боинга 747», расталкивая людей локтями и щедро отвешивая удары своим кейсом, в бессмысленной надежде прорваться в салон и улететь. Улететь куда угодно, прочь от этого ставшего в один миг смертельно опасным города, по которому залпами стреляет артиллерия, улететь в милый сердцу дом, прижать к себе детей – и все забыть, очнуться от дурного сна. Он еще не понял, не осознал, что безопасного места нет уже нигде…